Иди как можно дальше. Роман

Глеб Карпинский

Уважаемые друзья, рад предложить Вашему вниманию долгожданный роман «Иди как можно дальше».Однажды ночью в поезде по дороге в никуда встречаются случайные попутчики: двое молодых мужчин и одна эффектная блондинка с чемоданом, в котором спрятано тело мертвого добермана. Между мужчинами возникает борьба за чувства к этой самой блондинке. Один молодой человек – революционер наших дней, борец за справедливость, а второй ухажер, босоногий солдат – мистический дух, призрак.

Иди как можно дальше

Роман

Глеб Карпинский

Благодарю за поддержку родителей,

подругу дней моих тяжелых Галу,

любимую Аришу Галич и

художника рисунков Светлану Солодко.

Редактор Ирина Карпинская

Иллюстратор Светлана Солодко

© Глеб Карпинский, 2019

© Светлана Солодко, иллюстрации, 2019

ISBN 978-5-4490-4196-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ПРОЛОГ

Иди как можно дальше, а за тобой шаги из фальши!

Не стой, не жди! она сорвёт с тебя последние надежды.

Ты так повержен, что рисуешь пеплом знаки,

И думаешь, ещё вернёшься в прошлый миф?

Не стой, иди…! Твоё разочарованное солнце ещё горит,

Но хочет лишь сжигать в отместку за боль и пыль.

Остынь! там дверь открылась в конце или в начале.

I

Нет ничего чудеснее на свете, чем мужская скупая слеза. Катится она по небритым щекам, как расплавленный воск, обжигает душу и покрывает все мрачным пеплом. И никто не видит бег ее, кроме ангелов небесных. Смотрят они сверху на диво такое и руки на груди белоснежной крестом складывают, молятся о страждущем.

Однажды революционер спросил у маленькой дочери, что такое любовь.

– Любовь, – услышал в ответ он ангельский голосочек, – это когда не хочется расставаться…

Устами младенца глаголет истина. Он обнял дочь, нежно поцеловал, а она вдруг заплакала, не хотела отпускать его.

– Папа, не уходи. Папа, не уходи.

До сих пор он помнил этот миг, когда его закаленное в борьбе сердце сжалось от боли, а на глазах выступили слезы. Он спешил, потому что не хотел, чтобы его дочь видела в таком состоянии. Ушел, потому что обещал уйти до первой на небе звездочки.

На улице его встретила пурга. Она обожгла его жутким морозом и колким снегом, превратив слезы в лед. Сердце тревожно забилось в предчувствии чего-то нехорошего. Было уже темно. Революционер посмотрел наверх, где еще горел свет в окне детской. Там оставалось все родное, все, что было дорого. Он вдруг понял, что ему некуда идти. Бывшая жена живет с другим мужчиной, и скоро у них будет общий ребенок. В этот момент к революционеру подошла бездомная псина. Она лизнула его руку и посмотрела на него печальным взглядом. Он почувствовал, что несчастное создание понимает его лучше многих людей.

– Что, дружок? – спросил он ее и потрепал за ухом. – Холодно?

В ответ псина зевнула. Потом он шагнул в ночь. Снег скрипел под ногами. Тенью вора бродил он между домами, с тоской в сердце, вглядываясь в горящие окна. Он видел людей, что-то обсуждавших на кухне за семейным столом, женщину с грудным ребенком, одиноко стоявшую у окна, стариков, накинутых пледом, смотрящих телевизор, влюбленных подростков, обнимающих друг друга в преддверии ночи. Когда он брел, за ним шла эта псина, поскуливая от мороза. Жестокий ветер трепал ее шерсть, обнажая рваные раны. Революционер жмурился… Потому что прощал всех женщин, которые любили его и выгоняли прочь. От некоторых уходил и он сам. Сейчас смутные очертания этих женщин колыхались в пелене ночи, тянули к нему свои нежные руки, и революционеру было ни одиноко, ни холодно. Но из множества близких ему лиц он видел сейчас лишь одно лицо. Ему помешала гордость простить ее, упасть пред ней на колени и просить прощение не зная даже за что. Он лишь молчал, не смея произнести ни звука. Что-то раздавило его, унизило. И в смутном забытьи сознания он дал пощечину. И ее слезы до сих пор жгли его ладонь, словно угли, мучительно и глубоко.

У революционера мелькнула надежда, что ничег