ты не маргарита

Ты уже не моя Маргарита.

Я не в силах тебя обнять.

Пусть прозрения чаша испита.

Не успели мы душу продать.

Я уже никогда не узнаю,

Ты летаешь теперь без меня,

Как заманчивы ночью бывают

Твои волосы в свете огня.

Ты обнимешь мои страницы,

И окатишь теплом по щекам.

Но в подвале свеча не искрится,

Да и мы не поверим слезам.

Я, конечно, забыть попытаюсь.

Ты меня научила сама.

Уходя, без причины стараюсь,

За собой закрываю на два.

Очень жаль,

Но ты не Маргарита.

Да и я

Не тот, о ком писал.

С двух сторон калитка в сад закрыта.

Значит, так решили небеса.

ты редко глядела

Ты редко глядела конкретно в глаза.

Всё чаще смотрела мне в душу.

Ни ближе ни дальше,

А прямо туда

Вонзала свою кареглазую стужу.

Цепляла за сердце незримой рукой.

И что-то себе напевала.

Ты, верно, привыкла по жизни одной.

И верить другим перестала.

С тобой мне достались счастливые дни.

Ты мне преподала уроки.

В тебе уживались шальные огни

И даже земные пороки.

Хотелось напиться твоей красоты,

Но в горле застряло любимое имя.

Ты так сторонилась моей теплоты,

Что в сердце твоём застыла пустыня.

пьяненький художник

Я сам себе чуть пьяненький художник.

Я сам себе чуть чокнутый поэт.

И научился видеть между строчек.

И научился слышать дружеский совет.

По скверам средь домов шагаю,

А мысли только об одном.

Родных для сердца сам в себе перебираю,

Не забывая ни о ком.

Мне не с руки искать чужие лица.

Я никому замены не ищу.

А в памяти бенгальскими искрятся

Свечами те, кого всегда в свой дом впущу.

Я всех простил и всех, наверно, понял.

Друзей, врагов я искренне люблю.

Войны клинок на свой журнальный столик

Давно положил, и трогать не хочу.

Пускай бегут, торопятся куда-то,

Пускай летят вперёд мои года.

Но я такой как есть, сутулый, бородатый.

И мне не поменяться никогда.

Мне так приятно думать о хорошем.

Мне нравится немного помечтать.

Ведь в памяти никто никем не брошен.

И в памяти мы встретимся опять.

наперекор судьбе

Наперекор судьбе без рифм стихи слагаю.

В борьбе с собой проигрывать устал.

Как сахаром слои в себе пересыпаю.

Готовлюсь словно на всемирный карнавал.

Шаги всё чаще, только я не слышу.

Я словно по ветру плыву.

Как прежде режут взгляд завистливые лица.

Не страшно, я переживу.

Всё то, что я пошлю тебе сквозь время,

В конце пути сведётся к многоточию.

Лишь рукописи не истлеют.

Они уже к тебе в пути,

И путешествуют бессрочно.

измерения

Для каждого свои по жизни измерения.

И путеводная для каждого своя.

Мы так привыкли плыть под настроение.

Не глядя можем бросить якоря.

А вот и я, среди холодных льдинок

Дрейфую молча, и на звёзды не взглянув.

И острова, мелькающие мимо,

Нелепо замыкают этот круг.

Лишь огонёк в ночи такой желанный,

Который ярче Млечного Пути,

Меня к тебе неповторимо странно

Притянет и не даст на дно уйти.

И если свету суждено на мир пролиться,

Пусть начинается всё с нас.

Пускай душа как можно ярче заискрится.

Как знать, быть может, всё в последний раз.

холодный поцелуй

Твой поцелуй – холодный и чужой.

Уж лучше б ты совсем не целовала.

Я у окна сижу с пустой душой.

Как ни крути, но мне тебя предельно мало.

Извечный спор, за что и почему,

В груди незримой речкой протекает.

Невыносимо одному,

Но нет того, кто мысли понимает.

Как ни хотел, но всё ж примерил на себя

Обрывки фраз, похмелье расставания.

Но раз уж сказка началась с тебя,

Закрой глаза, по новой загадай желание.

сохранить

Я прокричу, услышь меня

Сквозь эту замороженную раму.

Невыносимо дома без тебя.

Побыть бы хоть немножко рядом.

Но вечер пуст и как-то тих.

Измял его, и между пальцев пропускаю.

Я хоть по эту сторону стекла,

Но без твоих объятий замерзаю.

И снова я во власти снов,

Приду к тебе из ниоткуда.

Не подбираю громких слов.

Хотя бы просто сохранить друг друга.

хлеба голубям

Хлеба голубям брошу.

И пойду к солнцу греться.

Я сегодня весь хороший.

Я несу тебе с