Назад к книге «Когда рак на горе свистнет» [Дина Фархуллина]

Когда рак на горе свистнет

Дина Фархуллина

Молодой ювелир Златомир мечтает жениться на прекрасной, но избалованной царевне. Отказывая самонадеянному юноше, царевна говорит, что не выйдет за него замуж, пока рак на горе не свистнет. Несколько обронённых в сердцах слов, и в следующую же ночь над Ясноградом и окрестными деревнями разносится оглушительный свист. Златомир немедленно отправляется на поиски рака-свистуна.

Где-то на белом свете раскинулась по зелёным долинам, меж бурных рек и высоких гор красивая страна, в которой правил один царь. Была у него дочь Всемила, прозванная Прекрасной, ибо не было на свете девы краше её. Вот только сколь много боги дали Всемиле красоты, столь мало было в ней всякой мудрости и доброты. Ни слуги, ни няньки, ни даже сам царь-батюшка не могли сладить с прекрасной ликом девицей.

Подошла пора, и задумал царь отдать дочь замуж. Один за другим приезжали в Ясноград царевичи из соседних государств, да уезжали ни с чем. Тогда стал Царь совет держать. День думали мудрейшие мужи того царства, два думали: как выдать замуж царевну прекрасную? На третий день прознала Всемила про тот совет, явилась на него и заявила:

– За того пойду, кто мне дар принесёт, что душеньке моей по нраву придётся!

Пустились в дальний путь гонцы, разнесли весть по всему свету. Скоро потянулись во дворец вереницы женихов: и крестьянин с алым яблочком, и заморский князь с розовыми жемчугами. Людно стало в Яснограде.

Рядом с царским дворцом, жил-был юноша, который влюбился в прекрасную Всемилу всем сердцем. То был Златомир. Трудился он в маленькой мастерской дни и ночи напролет над кольцами, бусами, серьгами – все красоты редкой, неописуемой. И так был предан Златомир своему делу, что не знал ни голода, ни усталости. Но всякий раз бежал к оконцу, едва слышал, как запоёт Всемила в саду. То на гуслях царевна сыграет, то венок сплетёт – всё видно из оконца.

Много в те дни работы было: один за другим приходили бояре, купцы, богатыри – и все требовали лучших украшений. Дивился Златомир, не понимал, с чего вдруг столько народу в город набилось. Вышел он на улицу, поглядел на толчею-суету, расспросил друзей да соседей, в чем суть да соль и узнал, что по воле царской, Всемилу Прекрасную замуж выдают за того счастливца, что поднесёт ей подарок по душе.

Спохватился Златомир, побежал домой, заперся. Отобрал он каменья лучистые, чистейшие самородки золотые и выковал самое расчудесное колечко, какое свет видывал! С тем колечком явился он во дворец.

Светлы и богаты царские хоромы! Собрались в них женихи со всех концов земли, выстроились в ряд, кто шкатулки с дарами в руках держит, кому слуги помогают, кто в в двери с сундуками протиснуться не может. И Златомир с ларчиком пришёл – царевне прекрасной подарок вручить. Стоит, глядит на женихов, но не робеет, думает: «Я – человек не бедный, достойный, и с любым принцем талантами потягаться могу!»

Стоят женихи, друг в друга глазами молнии посылают, а царевна показаться не спешит. Долго царь уговаривал дочь посмотреть на принесённые ей богатства, долго стояли женихи, вытянувшись, выпрямившись, подбородки выше носа задрав. И вот явилась Всемила. Подошла царевна к тому, что в ряду первым стоял; поклонился принц заморский, холёную бороду пригладил, рукавом парчовым пошелестел и открыл царевне шкатулку.

Скривилась Всемила, ручкой махнула, ножкой топнула.

– Этот крив! – заревела Прекрасная царевна в лицо жениху. – Этот кос! А тот вон мхом порос!

Схватился царь-батюшка за голову. Царевну усадил на резной стульчик, а сам приказал слугам шкатулки у мастеров собрать и по одной подносить. Так и сделали. И стала капризная царевна дары принимать: и венцы золотые, и бусы жемчужные, и ожерелья с самоцветами, и кольца диковинные. Одному улыбнется, вторым – в женихов швырнется. И вот видит Златомир: его ларец царевне подносят! Забилось, заколотилось сердце – ни жив, ни мёртв стоит. Достала царевна чудесное колечко, надела на пальчик и тотчас хмуриться перестала. Залюбовалась им, то с одной стороны смотрит, то с другой; все видят: так понравилось царевне колечко, что слова дурного молвить не может. Вс