Цивилизация

Сергей Александрович Танцура

Сборник фантастических и мистических рассказов, которые объединяет одна тема: человек и его ответственность перед миром за свои поступки. Также добавлены мистические баллады «Выбор ворожеи», «Варяг и русалка» и «У Северных Врат».

Цивилизация

Сергей Александрович Танцура

Иллюстратор Сергей Александрович Танцура

Иллюстратор https://pixabay.com

© Сергей Александрович Танцура, 2018

© Сергей Александрович Танцура, иллюстрации, 2018

© https://pixabay.com, иллюстрации, 2018

ISBN 978-5-4490-3553-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Цивилизация

Клад Кудеяра

Иван Чёрный отёр рукавом распаренное лицо и махнул рукой своим помощникам:

– Опускай!

Те засуетились, развязывая перекинутую через охлупень верёвку, и на землю грузно повалилось нечто, что ещё час назад было человеком. Сейчас это «нечто» на человека походило мало: вывернутые под неестественными углами конечности, обугленные до черноты рёбра с запечёнными на них остатками мышц, кровавые лоскуты содранной со спины кожи… Нет, это совсем не походило на человека – боярина Василия Волошина, который встретил Ивана Чёрного во дворе своего терема, гордый от осознания собственной значимости. Как же он удивился, когда Иван вместо земного поклона стегнул его нагайкой, а затем, спешившись, добавил кулаком в зубы, сбив с ног. Удивился – и возмутился, ещё не понимая, что его судьба уже решена, и Иван – просто кат, приводящий приговор в исполнение. А люди Чёрного, не мешкая, кинулись в терем, и через минуту оттуда донёсся вой избиваемых слуг и домочадцев Волошина, и визг женщин, с которых срывали платья и опрокидывали прямо на пол, силой разводя ноги. Услышав крики и своих жены с дочерью, Волошин перестал сыпать бранью и угрозами и попытался броситься домой, на помощь любимым. Но Чёрный вновь опрокинул его на землю и придавил сапогом, как червя. Он с нескрываемым наслаждением наблюдал за моральными муками и бессильной яростью этого нестарого ещё мужчины, внезапно оказавшегося в полной его власти и неспособного спасти даже самых близких ему людей. И не торопился добавлять к ним мучения физические – ради чего, собственно, Иван сюда и пожаловал. Только когда в тереме всё стихло, Чёрный – даже его ближники не знали, была то его фамилия или прозвище – убрал со спины плачущего боярина ногу и легонько пнул его носком сапога.

– Ну, подымайся, неча валяться-то!

– Вымески брыдлые[1 - Вымески брыдлые – выродки вонючие (старорусск.)]! Да я ж вас на куски порву и псам своим скормлю! – дрожащим от ненависти голосом буквально прошипел Василий. Иван, услышав последние его слова, от души расхохотался.

– Так ведь мы и есть псы, да не простые, а государевы! – и он кивнул на отрубленную собачью голову, притороченную к седлу его лошади. – Али не признал, боярин?

Волошин сплюнул кровь из разбитого рта и опустил голову.

– Так-то оно лучше, – презрительно ухмыльнулся Чёрный. – А теперь ты мне расскажешь…

– Что? – глухо, не поднимая глаз, спросил Волошин.

– Всё! – посерьёзнев, отчеканил Иван. И, помедлив пару секунд, тяжело повторил: – Всё…

Когда спустя малое время Иван взялся за него всерьёз, Василий Волошин действительно рассказал ему всё, что знал – и был искренне опечален, что не знает больше. Однако Иван продолжал пытку до тех пор, пока боярин не начал повторяться. Только тогда Чёрный поверил, что Волошин не скрыл ни капли столь нужной опричнику информации. Впрочем, Иван не привык останавливаться на полпути и – для верности – приказал притащить на двор жену и дочь боярина. Когда тот увидел их – нагих, избитых, поруганных, – в глазах Волошина вспыхнул не гнев на сотворивших подобное, а – ужас. Он понял, что ждёт их – и завыл: неистово, безнадёжно, как не выл даже тогда, когда его самого жгли калёным железом и сдирали с него кожу.

– Я всё сказал, слышишь?! Всё! – хрипел он чёрными, запёкшимися от боли губами, на которых выступила кровавая пена. – Отпусти их, Христом-богом заклинаю!

– Государь наш, Иоанн Васильевич, тут единственный бог! –