Глава I

Роман

Роман сидел на скалистом берегу, куря сигарету за сигаретой.

«Вот и 50 недавно стукнуло, – подумал он, – вроде еще и не старый, но все же, все же, все же…»

И невольно пришли на память сцены из прошлого, которое ушло безвозвратно, и его не вернуть… Вспомнилась и песня:

«Боже, как давно это было,

Помнит только мутной реки вода,

Время, когда радость меня любила,

Больше не вернуть ни за что, никогда…»

***

…Вот и школа, 1 класс. Первые понравившиеся девчонки… Помнится, как дергали их за косы и давали легкого «пендаля», как тогда говорили, чтобы они обратили на тебя внимание. А они, ничего не понимая, шли в слезах к учительнице и жаловались. После чего та выговаривала им: «Я сколько раз вам уже говорила, – девочек обижать нельзя! Еще такое случится, буду разговаривать с вашими родителями, пусть они вам всыпят хорошо!»

Только Алену никто не решался трогать. Эта как посмотрит, так все… У самого руки отнимаются… Эх, Алена, Алена…

А к Новому Году получили квартиру. Такой большой она показалась!

И в новом дворе оказалось сразу несколько одноклассников. И среди них Ваня и Миша.

Они как-то сразу сошлись и стали неразлучными друзьями. Вместе в школе, вместе после школы. Вместе влюблялись, страдали, расставались с девчонками и снова влюблялись…

А вечерами, прощаясь, каждый подходил к своему подъезду, и прокричав предназначенную ему фразу: «Чао!» – «Чао-какао!» – «Какао-чао!», – одновременно заходили в свои подъезды.

Детство? Наверное. Но таким образом они выражали их чувство верности дружбе и преданности.

Даже иногда представляли, как когда-нибудь, лет эдак через 20, случайно встретятся на улице и бросятся друг другу в объятья с криком: «Привет, дружище», при этом обнимаясь и похлопывая друг друга по плечам… Причем, настолько это представляли, что в эту минуту действительно обнимались, разыгрывая будущие встречи…

Боже… Как давно это было…

Ванькин отец разрешил им иногда кататься на его лодке, и они тут же написали на ней: «Мирован» – по первым буквам их имен: Миша – Рома – Ваня. Отец против такой надписи не возражал. А что она значила, знала только их тройка, – это была их «тайна»…

А потом к их «тройке» присоединилась Алена. Она была самой красивой девчонкой в классе. Немного рыженькая, с канапушками и длинными, густыми, волосами. Половина класса были влюблены в нее! Именно – половина класса, потому что другая половина просто не верила, что такая девчонка может обратить на них внимания, —

эта девочка была им явно «не по зубам»… А она вдруг взяла и выбрала обычного, невзрачного, казалось бы, на первый взгляд, Ваню.

Весь класс завидовал их любви! Они всегда, наплевав на всех и все, в том числе и на смешки, типа: «Тили-тили тесто…», ходили, держась за руки: рука в руке, – словно боясь потерять друг друга…

Теперь уже их четверка была неразлучной. Всегда вместе. И в кино, и в театр, и просто «поболтаться» по улице. Даже книги одни читали, чтобы потом их вместе обсудить.

Иногда забегали в кафешку «Морозко», чтобы поесть мороженного или просто «поржать»…

И эту самую кафешку стали считать «своей», так и говоря: «Что в нашу кафешку?»

А вечерами, собравшись уже всем двором, пели песни под гитару…. Тогда это было модно, да и… Просто здорово! А какие были песни! «Дворовые»…

В то время не уметь играть на гитаре, было почти позором. Хотя, конечно же, играли все же не все.

…Любили, когда Алена заводила «мальчишечью» песню «Иволга». У нее был прекрасный высокий голос. И замолкал весь двор, слушая, как она поет!

А потом Ваня уходил провожать Алену, а все остальные, глотая слюни, с завистью смотрели им вслед: «Такая девчонка!»…

Проводив Алену, Ваня возвращался, и они, все трое, шли к реке Китой и разводили костер. И просто сидели молча, глядя на звезды и этот ночной костер… Слова были не нужны, они понимали и слышали друг друга без слов. Каждый думал о чем-то своем, сокрытом. Скоро начнется новая, еще не изведанная жизнь…

…Вот и окончание школы… Выпускной бал. И эта «тройка» устраивает «Танец маленьких лебедей», – это все скотина – Алена – придумала?! Это ж надо сообразить: взрослых мужиков одеть в короткие ю