«Розочки», «языкуши», «болтуньи»…

Сергей Чебаненко

«…Через пару лет фирма МКМ выдала первый продукт инженерной и конструкторской мысли – многоуровневый шестиядерный процессор с оптическим распознавателем для ускоренного восприятия текстов. Центральным элементом устройства был экранчик нежно-розового цвета, который посредством двух дужек, заводимых за уши, и опорного элемента на носу крепился перед глазами. Поэтому появившуюся на свет штуковину стали именовать сначала просто «розовые очки», а вскорости вообще редуцировали название до короткого – «розочки» (с ударением на первом слоге). Надев розочки, человек сразу же видел любой текст на родном языке.

Однако люди ведь не только читают на иностранных языках, но и довольно часто слышат чужую речь. Какой толк в том, что можно читать тексты, если во всех иных аспектах общения ты выглядишь «глухонемым иностранцем»?

Поэтому второй разработкой трио Ясномыслев – Налывайко – Маланчук стал гиперканальный модулятор языковых переводов для размещения в ушной раковине…»

Сергей Чебаненко

«Розочки», «языкуши», «болтуньи»…

В последние пару миллионов лет у нас, в западном секторе Вселенной, недооценивается роль языка в развитии цивилизации. Как-то само собой позабылось, что именно язык лежит в основе всех научно-технических свершений. А ведь было сказано: в начале было слово. Сиречь – язык.

Лучший пример успешной языковой политики – развитие восточнославянской цивилизации на Земле (для тех, кто ещё не знает: третья планета звезды +RA27618-UAG09, в просторечье именуемой Солнцем; лететь – если у вас нет джипеэсника – лучше всего через туманность Конская Голова, повернуть сразу за левое ухо и справа обогнуть галактику М-543).

Так вот жили-были на этой самой Земле три закадычных друга: Глеб Ясномыслев, Мыкола Налывайко и Петрусь Маланчук. Глебушка возглавлял известную компьютерную фирму в Москве, Коляша редакторствовал в крупном киевском издательстве, а Петька слыл самым крутым в родном Минске дизайнером и пиарщиком. Познакомились они случайно, лет за пять до описываемых событий. Отдыхали вместе в Крыму, как-то сошлись в местной кафешке за одним столиком и в задушевном разговоре «за рюмочкой чая» вдруг обнаружили массу интересных тем для беседы, множество общих знакомых, а когда копнули глубже – нашлось и единое генетическое сродство. С тех пор так и съезжались три-четыре раза в год для совместного приятного времяпровождения.

Вот и тем уже далеким от наших времён летом собрались друзья в стольном граде российском Москве, испили напитков разнообразных, подзакусили и занялись разговорами о том и о сем. Постепенно общий вектор душевной беседы уткнулся в обсуждение тем языковой политики. Общеизвестно: лучше всего языковые проблемы рассматривать в том состоянии беседующих, когда их языки уже начинают слегка заплетаться.

– Смотрел недавно по телевизору старый хороший фильм «Двенадцать стульев» с Мироновым и Папановым в главных ролях, – сказал Мыкола Налывайко и горько вздохнул: – Фильм хороший, а перевод никакущий…

– Перевод? – вскинул брови Петрусь Маланчук. – Так тот фильм изначально озвучен на русском языке, зачем же перевод?

– У нас в Украине двуязычие, – взмахнул рукой Мыкола. – Вот и принято во всех фильмах с русским языком пускать внизу экрана строки перевода на украинской мове. Политика такая, хотя русский язык у нас все прекрасно понимают, и даже большинство людей на нём именно и говорит. А качество украинского перевода, мягко говоря, ни в какие ворота не лезет. Знаете, как перевели всем известную фразу мастера гробовых дел Безенчука «Туды его в качель!» наши горе-языковеды? «Тягны його на гойдалку!»

– Не понял, – тряхнул головой Глеб Ясномыслев. – Переведи обратно!

– «Тяни его на качели!» – вздохнул Мыкола. – Ну, разве ж это перевод?

– Да уж, – согласился Глеб. – Лопухнулись толмачи с вашего телевидения!

– Эх, хлопцы, – Налывайко мечтательно закатил глаза, – вот если бы можно было сделать так, чтобы человек сам, прямо в собственных мозгах, мгновенно переводил текст с любого языка! И чтобы это было без всяких компьютерных программ и нудного обучения! Вот смотришь на текст –