читай по линиям руки

читай по линиям руки

прогноз погоды на неделю

греми, ведро, мели, Емеля

да будут сны твои легки

да будут сны твои легки,

как привидение с мотором

и одуванчик под забором,

и по стеклу скользнувший блик

и по стеклу скользнувший блик

с неотвратимостью кастета

прибьет истаявшее лето

к неровной плоскости земли

Тихо падает день

Тихо падает день

на подставленные ладони.

В переулке таксист

выбирает монетку из двух.

В опрокинутом небе

плывет дирижабль и не тонет.

В опрокинутых окнах

дрожат силуэты старух.

Запах солнца на паль-

цах продержится ровно неделю.

А потом – зарядит,

и останется только смотреть

на размокший июнь,

на соседский раздолбанный велик,

на сырые дома,

погруженные в воду на треть.

колыбельная

Перевернешься, даже если спишь не с краю

и вдруг почувствуешь, как холодно снаружи

там – дождь и снег, тут – теплый горб верблюжий

подушки и отставшего от стаи

роскошного ночного бегемота

они летают, как известно, клином

Трамваи мчатся в парк, а звери – к людям.

Устройся поудобней на верблюде

и засыпай, почесывая спину.

она хотела стать Милой Йовович

она хотела стать Милой Йовович, а еще – жить в Париже

по утрам есть круассаны, пить кофе и облизывать с пальцев шоколад

и однажды ее бойфренд погнул ее любимые пассатижи

она убила его табуретом, села в троллейбус и уехала на закат.

и она доехала-таки до Парижа, поселилась в мансарде, занялась пением,

пила по утрам кофе, кормила с рук голубей и пугала табуретом соседа,

развешивала на балконных веревках цветное белье – чем дальше, тем откровеннее

и, похоже, скоро станет Милой Йовович – вероятнее всего, в пятницу в районе обеда.

пуп вселенной

Даже сказать тебе нечего, кроме как слушай,

слушай, ты слышишь – растет трава.

Мы ее высушим, скурим, закроем ладонями уши,

сожмем посильнее, чтоб треснула голова.

Вытекут мысли арбузным соком на камни

и прорастут полынью и чередой,

и чередой проплывут облака и – дай мне

договорить – и станут к утру водой,

градом, холодным снегом, песком и пеной,

точками на асфальте – черней угля.

Если отвинтишь пуп с живота вселенной,

будет тебе свобода и три рубля.

закрой глаза

закрой глаза. до двери дойдешь в темноте.

холодный дом отпускает тебя с трудом.

те, что казались не теми, и есть не те.

а будешь упорствовать – так попадешь в дурдом.

над Влтавой пар. чайки режут за кругом круг,

сходя с ума от пожравших город огней.

и новый год упадет на старую землю вдруг,

подзадолбавшись гордо парить над ней.

Тише. Остынь. Это просто зима, зима

Тише. Остынь. Это просто зима, зима.

Белая стынь накрывает дома, дома.

Если успеешь, можешь забыться сном.

Ближе к весне тебя увезут в дурдом.

Ближе к весне снег окажется просто водой.

Ты не сумеешь найти дорогу домой.

Будешь искать приметы и там, и тут.

Но не мешай сестре накладывать жгут.

Если смотреть через правильное стекло,

в каждой бутылке найдется двойное дно.

Всё повторится по кругу: зима, снегопад.

Бедный мой друг, это память, ее едят.

а он говорит – понимаешь, такая фигня

а он говорит – понимаешь, такая фигня

что не будет тебе радости – со мной ли, без меня

а я за него что хочешь легко отдам

вот и говорю – да поди ты ко всем чертям

смеется, бес

а глаза – бездонней ночных небес

так раскинешь руки, теряешь вес

и душа поет, чисто скрипка-альт

и – башкой в асфальт

скрип да скрип за окном

скрип да скрип за окном

это кто-то палит тормоза

до промозглого утра осталось

не так уж и много

к темно-синему небу присохла

большая звезда-

недотрога

Маленькая девочка ищет

Маленькая девочка ищет того, для кого она будет дороже жизни

Того, кто будет читать ее мысли

Того, кто примчится к ней по первому свисту

Того, кто набьет за нее лицо хотя бы таксисту.

Маленькая девочка встает из-за стола, выключает компьютер

Ей кажется, что одна она больше не проживет и минуты

Она задумывается настолько, что выходит покурить необутой

Прямо в окно и летит, не выбирая маршру