1 Цикл «Под пеплом»

Этот цикл зарисовок и стихов следует параллельно написанию первого тома романа «Врата Мастера». В разработке на тот момент уже четвёртый том «Алая луна» и только-только «родившийся» персонаж красавца аристократа из старого итальянского рода. Его ждут тяжкие испытания, он потеряет не единожды дом. Но обретёт потом намного больше, чем имел. Познает силу, и не только физическую. Он научится ценить то, что не ценил раньше, потому что судьба дала ему уникальный шанс, какого нет у большинства – родиться заново и осознать всю хрупкость бытия и собственной души. Осознать, что душа это не только нечто незримое, неощутимое и как ему казалось раньше – не значительное…

Через боль, через кровь, свою и чужую, через полное опустошение, словно на пепелище в его душе, как на выжженной огнём войны земле, появляются ростки… Хрупкие, тонкие и чистые, для новой жизни с прежним опытом и накопленной мудростью.

А в это время в Лиферии, на континенте «На грани миров» в самом разгаре роман той искристой черноволосой голубоглазой девчонки, что отправила его как школьника в класс при их первой встрече в Академии, и пришедшего в их мир красивого и застенчивого оборотня Микеля. Тормента бросилась с головой в этот роман с уютным добродушным мужчиной, чтобы забыть хранителя, так неосторожно тронувшего струны её души и исчезнувшего по этой же причине. Хранитель не может быть со смертной. И как же ей быть? Крис только-только пережила передрягу с попыткой кражи Книг Судеб иномирцами, едва не лишившими и её собственной судьбы. Оборотень из-за неё может погибнуть…

Но Крис тогда ещё не знала, что уже однажды встретила свою судьбу. Вампир Сальватор в это время хоронит очередное из своих имён где-то в другом мире, умирает вновь и вновь, бросается из одной войны в другую, меняет женщин, разбивает сердца, убивает, не щадя, не видя смысла ни в смерти, ни в жизни…

А Кейн ещё не знал, что сердце может болеть не от острой стали. Он в это время был на грани между Светом и Тьмой, и спас его аромат сакуры одним лазурно-солнечным днём…

Секунда

Время падало…

Время падало тихой капелью с ветвей.

И луной в синеву время падало.

Оно падало каждой песчинкой во тьме.

И осколками зеркала падало….

Время падало…

Время медленно…

Время медленно тлело стволом у виска.

Тяжкой мыслью текло очень медленно…

Оно таяло порохом, стыла рука…

Оно знало, насколько отмерено…

Время медленно…

Время замерло…

Время замерло на острие, на часах…

Пустоты отражением в этих глазах…

Черной стаи обрывками на небесах…

За секунду до выстрела в этих слезах…

Время замерло….

Свидание с гранью

Снова упругий бьёт… Снова…

Ветер в полёт зовёт вниз.

Волосы трепет. И страх. Больно…

Темная крыша. И ночь. Карниз.

Снова мне режет сталь… Снова…

Сталь твоих слов…

Сталь…

В кровь…

И разорвать себе криком горло.

Это бессмысленно.

Пусто.

Вновь.

Нет бесконечности…

Нет… цели.

Рвёт изнутри.

Рвёт.

Боль.

Дай мне команду, дай новый

К перезагрузке души пароль.

Это абстрактно. Это. Странно.

Это колючий мир.

Мрак.

Где-то отдельно там тает

Жизнь моя.

Здесь – смерть.

Знак.

Снова пронзает вихрь.

Режет.

Сердце на атомы.

В прах.

В твердь.

Словно косы Черной Ведьмы скрежет…

Боль. Ветер. Знак. Свет… С…

Перезагрузка….

Без масок…

…без твоих…

Оставь этот бред! Какие «оковы»?!

Забудь о заветах седых мудрецов.

Назвать страсть греховной давно уж не ново,

Считать похоть страстью – остаться глупцом.

Отбрось эту «скромность», свою «непорочность»,

Не нужно мне «масок» твоих,

Фальшивый румянец давно уж не в моде,

Здесь лишь откровенность двоих.

Ты пред созданием той бархатной ночи,

Что жизнь вдруг мою унесла,

Взамен оставляя проклятье на вечность

И долгие ночи без сна.

Я слышу все мысли, я чувствую душу,

А ты мне творишь «карнавал».

Я запах желанья уже ощущаю,

И твой нарастающий жар.

И я это знаю, и ты это знаешь —

Как только тебя я коснусь,

Ты тут же, как лава, в объятьях растаешь,

И крики сорву с твоих уст.

Давай без прелюдий, и без поц