Плачут дождями свинцовые тучи

Стонут от ветра деревья и сучья

Веером желтым слетает листва

В грязные лужи ложится она

Дождю проливному не видно конца

Везде воцарились печаль и тоска

Пишет стихи свои дождь не спеша

Каждая капля словно строка

Часть первая. Дождь

Дождь, как барабан бил в мокрые стекла окна. Небо казалось прохудилось, и на осеннюю землю исторгались потоки воды. Во дворе дома, в серых лужах плавали желтые листья. Аделии не спалось, ее длинные черные волосы разметались по подушке, и она прижалась к сильному теплому плечу Лени.

– Леня, ты не спишь?

– Сплю: отвечал Леня, предчувствуя, что сейчас последует.

– Это он, я знаю, это он!: закричала Аделия, и забилась в истерике.

– Прекрати, нет его, нет, я видел его могилу, и прекрати истерить!

Поняв, что поспать ему уже не удастся, он пошел на кухню, и выпив залпом стакан воды, и закурил невесть откуда появившуюся дома сигарету. Леня не курил, а сигарету наверно оставил кто-то из ребят. После первой же затяжки, закашлявшись, Леня сердито скомкал сигарету и выбросил в открытую форточку. Усевшись на стул, он бессмысленно уставился в темное окно. Вдруг его глаза, в глубине двора заметили странную темную фигуру, похожую на человеческую, но это был не человек, в этом Леонид готов был поклясться, фигура двигалась какими-то рывками. Было непонятно двигается ли она на двух ногах или четырех лапах. Леня невольно похолодел от ужаса, провел ладонью по глазам; фигура исчезла.

– Показалось, наверно: прошептал Леня. Так и просидев у окна остаток ночи, Леня незаметно задремал. Проснулся он из-за истошного визга Аделии.

– Леня!!!

Леня выскочил в зал: у окна бледная от ужаса и прижимающая к себе дочку Регину, стояла Аделия и указывала пальцем в окно. На стекле, еще чистым вчера, красовался отпечаток грязной человеческой ладони и пять глубоких царапин. Не помня себя, Леня выскочил во двор, и подбежал к окну: на мокрой земле, под окном виднелись глубокие отпечатки босых человеческих ног и ладоней. Рассматривая их, Леня опять почувствовал ужас, холодными тисками сжавший горло. Отпечатки ног были маленькими, как у ребенка, а на ладонях, на кончиках пальцев, где должны быть ногти, явно виднелись следы длинных когтей. Кто бы это не был, это явно не человек, а какое-то существо. Во-первых, оно передвигалось на четвереньках, во-вторых имело когти на руках. Леня невольно вздрогнул, представив какой остроты должны быть эти когти, оставившие царапины на оконном стекле. Существо было глубоко опасное и злобное, даже от следов исходила угроза, которая явственно и почти физически чувствовалась. Старательно затоптав следы, чтобы не пугать Аделию, Леня зашел в дом. Поглядев на бледную от ужаса Аделию, он буркнул:

– Пацаны баловались наверно.

– А это?: она показала на царапины.

– Да это я, вчера стеклорез пробовал.

– Правда?

– Конечно правда.

Аделия вроде как успокоилась.

– Лень, может в милицию обратиться?

– А, что скажем, что кто-то по ночам по двору ходит? Менты нас и слушать не станут.

Леня начал одеваться.

– Ты куда, у тебя ведь выходной?

– Вызвали.

На самом деле никуда его не вызывали, просто ему хотелось еще раз удостовериться. Зайдя по дороге в магазин, Леня купил чекушку водки и прыгнул в подошедший автобус. Сойдя на конечной остановке, он торопливо зашагал по осклизлой от дождя тропинке к городскому кладбищу. Под ногами противно чавкала грязь, дождь попадал за воротник куртки и холодными каплями стекал по спине. Кладбище и в солнечный день не вызывало положительных эмоций. А в это серое утро и вовсе навевало если не тоску, то желание поскорее убраться отсюда. Но Леня заставил себя идти дальше, вот и знакомая могила. Ничего особенного, железная ограда, каменный памятник, с фотографией прямо на камне.

– Разлукин Марат Николаевич: прочитал Леня и вгляделся в фотографию. Смуглое вытянутое лицо, чуть раскосые глаза, делали его похожим на какого-то героя мексиканских сериалов. Вдруг ему показалось, что лицо на фотографии улыбнулось какой-то жутковатой улыбкой и подмигнуло. Леня вздрогнул. Вытащив из кармана водку, Леня судорожным движением свернул крышку и сделал три