Гладиатор. Посвящается моему лучшему другу. Псу по кличке Гладиатор…

Геннадий Анатольевич Верин

Зачем, почему, за какие такие заслуги нам, людям, в минуты слабости предающим друзей, родных, иногда даже родину, дарована такая дружба, такая преданная собачья дружба этих животных? Может быть, для того, чтобы мы учились у них? А может быть, для того, чтобы мы знали, как нужно ценить дружбу. Как нужно ценить ее по-настоящему?

Гладиатор

Посвящается моему лучшему другу. Псу по кличке Гладиатор…

Геннадий Анатольевич Верин

© Геннадий Анатольевич Верин, 2017

ISBN 978-5-4474-8997-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

    Пролог

– Шкет, держи язык за зубами, – шепнул мне отец, когда в первый раз привел меня во двор к цыгану по имени Мануш. – Не сцы, пацан! – он улыбнулся и подмигнул мне.

Мы пробирались к тайному месту сквозь лабиринт глиняных сараев, высоких деревянных построек по узким и сумрачным проходам, между стен c истертой до коричневой глины известкой. Мне было тяжело дышать. Теплый бескислородный воздух был настолько пропитан липким запахом конского навоза, что я задыхался.

Отец шел впереди, а рядом с ним, прижимаясь к ноге, на поводке и в наморднике передвигал лапы наш пес – Гладиатор. Я же, боясь отстать и потеряться, ошарашенный необъяснимым страхом, наступая отцу на пятки, плелся следом.

Когда мой лоб воткнулся в спину отца, я c волнением понял – мы пришли.

Толстая дверь, обитая с внутренней стороны излохмаченным матрацем, открылась, и мне в уши хлынул поток людского галдежа, беспощадного рыка и беспомощного визга собак. Сарай был наполнен удушливым, едким табачным дымом вперемешку c запахом собак и лошадей. Увидеть и разобраться в полусумраке, что происходит внутри, было не возможно.

– Подожди, сынок, тут, – сказал отец, перекрикивая шум голосов. Он больно подхватил меня под руки и поставил на толстую деревянную балку, тянущуюся вдоль всей стены сарая, а сам вместе с Гладиатором растворился в массе серых человеческих фигур.

Уцепившись обеими руками за подпирающий крышу толстенный столб, я осмотрелся вокруг и с восторженным любопытством устремил свой взгляд в центр сарая и обалдел. С высоты мне открылось ошеломляющее зрелище, никогда ранее не виданное мной. В желтом круге света ламп, свисающих с потолка на тонких перекрученных электрических проводах, на импровизированной арены, в клубах пыли бились насмерть два огромных пса неизвестной мне породы.

Накал беспощадной звериной схватки передавался толпе, и толпа отвечала ему демоническим экстазом и, казалось, сходила с ума. Грубый мат, захлебывающийся рык псов с пеной у рта, выпученные глаза собак, ор мужиков – вот что я запомнил в тот миг. Это потрясающее событие на всю жизнь заклеймилось в моем сердце.

Одноухая, здоровенная рыжая псина, с глубокими шрамами на огромной прямоугольной голове, с изогнутым телом на длинных и мощных, словно лосиных ногах, рвала черного мохнатого коротконогого пса со смешной кличкой Окурок. Рыжий, схватив зубами коротконогого за холку, мотал его в разные стороны так, словно это была грязная половая тряпка. Клочья шерсти вперемешку с пылью летели в столбах света к потолку и, казалось, еще мгновение и Окурок будет растерзан на куски. Но странно дело, проходили секунды, а куски от коротконогого не разлетались, а напротив, измотанный Рыжий, издавая хрип, путался в собственных лапах и выдыхался. И вот мгновение и Рыжий уже свалился на спину, а мохнатый дьявол мертвой хваткой уцепился ему в глотку. Пролетела секунда, и предсмертный взвизг Рыжего ввел в ступор людей.

– Сука, вставай! – разрушая образовавшуюся тишину, завопил с кепкой на затылке пузатый мужик. Что ты разлегся!? Вставай!! – Но Рыжий не встал. Пузатый мужик рухнул на колени перед мертвым псом и закрыл ладонями свое лицо.

Окурка с трудом оторвали от жертвы, а он, словно в досаде, задыхаясь, рыча и фыркая кровавой слюнною, рвался обратно в бой.

– Ну-ну, хватит! – успокаивал Окурка хозяин по прозвищу Свистун (откуда у него была такое прозвище, я не знаю). – Молодчина! Эх ты, молодчина, мой