Крылья

Мария Валентиновна Герус

Никея-фэнтези

Пятеро подростков и их учитель по прозвищу Крыса, которого все ненавидят, оказываются в странной, драматичной и, похоже, безвыходной ситуации. И здесь все по-настоящему – боль, смерть, ненависть и любовь. И сказка о прекрасных мудрых крайнах вдруг оказывается вовсе не сказкой…

Эту книгу читают не отрываясь и подростки, и взрослые интеллектуалы. Психологи дают ее детям, нуждающимся в помощи. Родители видят в ней чудо взросления. Повествование «Крыльев» объемно и кинематографично, это мир фэнтезийный и одновременно очень реальный. Мир, где безысходность имеет выход. И где каждый найдет себя.

Мария Герус

Крылья

© Герус М.В., 2021

© ООО ТД «Никея», 2021

* * *

Мне часто снится, будто я птица…

Часть 1. Падение

Глава 1

Его прозвали Королем крыс. Или просто Крысой. Хотя на крысу он совсем не похож. Долговязый, тощий, прямой, как столб. При такой худобе одежда должна болтаться как на вешалке, но куртка, серая не то от пыли, не то от перхоти, и бриджи, заправленные в узкие остроносые сапоги, сидят на нем плотно, как вторая кожа. Казенную алую мантию он просто набрасывает на плечи, и каждому ясно, какое все это старое, засаленное и потертое. Есть у него под курткой рубашка или нет? Должно быть, нет. Волосы гладко зачесаны назад и завязаны туго-натуго, аж кожа на лбу натянута. Вместо щек – ямы, глаз не видно под тяжелыми веками, подбородок выпирает, скулы торчат.

Скелет. Мертвая голова. Самое подходящее для него прозвище, если бы не прическа. Хвост длиннее, чем у городских щеголей. Те тоже сейчас норовят отрастить хвосты ниже пояса. Ничего не поделаешь, мода. Но щеголи свои волосы хотя бы иногда моют. Моют, расчесывают, завивают, подвешивают на концах локонов драгоценные бирюльки. А наш Крыса? Чем у него хвост завязан? Бархатной лентой со стразами? Шелковым шарфом с вышивкой? Кожаным ремешком с изящным тиснением? Не-ет… Шнурком от ботинка. Скрученным таким шнурочком с торчащими на концах нитками. Из-под шнурка топорщится нечто вроде перьев мокрой вороны. Сивые лохмы лежат на плечах неопрятной мочалкой. Мочалка постепенно сужается книзу, так, что ниже пояса мотается одинокая сальная прядь, как две капли воды похожая на скользкий крысиный хвост.

Варка как-то окунул этот хвостик в чернильницу. Уж очень соблазнительно тот болтался. Но что последовало потом… До этого они не знали, что может сотворить с человеком Крыса. При одном воспоминании Ланка зажмурилась. Кры-ы-ыса. Его Величество Король крыс.

– Илана Град, встаньте.

Ланка дернулась так, что чуть не опрокинула чернильницу. Хорошо, Варка подхватил. Пришлось встать. Кажется, она слишком долго пялилась на несказанную красоту Крысеныша. Он заметил, но не оценил.

– Илана Град, будьте добры, покажите ваши записи.

Ах, записи? Да пожалуйста, сколько угодно. Портретов прапорщика Алекса она в этой тетради больше не рисует, переписку с Варкой не ведет. Наоборот. Там даже написано кое-что. Тема урока и всякое такое.

– Илана Град, что такое анафора?

Ланка обреченно уставилась в тетрадь. Никакой афонары, или как ее там, в тетради, конечно, не было. Варка, застыв как памятник и глядя строго перед собой, пытался что-то подсказать углом рта. Разобрать было ничего нельзя, но смелость Ланке понравилась. Варка вообще человек отчаянный. Знает, что Крыса его терпеть не может, а не боится.

– Хелена Фам, встаньте и повторите, что я говорил об анафоре.

Щуплая востроносая Фамка вскочила и пропищала как по писаному:

– Анафора есть единоначалие или повторение начальных отрезков речи, состоящих из двух и более слов, дабы придать тексту связность и ритм.

– Хелена Фам, Илана Град. Садитесь. Ваши успехи будут отмечены в матрикуле.

Илана с облегчением села. Пусть отмечает, что хочет. На Фамку она почти не сердилась. Фамка – нищета убогая, и деваться ей некуда. Не будет учить – живо вылетит из лицеума.

– Итак, анафору используют для того, чтобы… – забубнил Крыса, удаляясь в сторону восточного окна.

– Плюнь и забудь, – прошептал Варка, – щас мы ему устроим.

«А кто бросит? – застрочила в тетради Илана, изображая крайнее прилежание, – ты?»

– Не