Моя американская бабушка. Сборник рассказов
Александра Стрельникова
«Из крохотных мгновений соткан дождь», – написал однажды поэт. Перефразируя его слова, можно сказать, что из таких же мгновений соткана человеческая жизнь. И весь мир вокруг нас – с его сиюминутностью и быстротечностью… В этом смысле рассказ, как некий запечатленный момент бытия, подобен фотографическому снимку. Нечто случилось с кем-то когда-то и прошло… Но всё равно осталось в житейской истории, увиденной однажды глазами автора. А темы – разнообразны. Их дарит сама жизнь.
Моя американская бабушка
Сборник рассказов
Александра Стрельникова
© Александра Стрельникова, 2017
ISBN 978-5-4485-1125-7
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Моя американская бабушка
Интересно, с каких лет помните себя вы? Ну, так, чтобы вполне осознанно и с событиями – картинками, которые врезались в память на всю жизнь?
Я вот точно всё четко помню, начиная с четырех. Почему-то, именно, с четырех. Хотя мои ближайшие родственники всегда удивлялись этому. А потом вздыхали: мол, такие роковые моменты нашей жизни… Такие судьбоносные… Даже Дюймовочка наша помнит. (Дюймовочка – так ласково называли меня в детстве за особую миниатюрность). А, вообще-то, родители нарекли меня Мариной.
– Возможно, ты помнишь только потому, что многократно просматривала события тех лет в фотоальбоме и еще на видеозаписи? – как-то спросила меня мама.
– Но ведь на записи нигде не видно, как я отнимаю у какой-то девчонки мой подарок, который по ошибке вручил ей Дед Мороз. А, ведь, я это помню…
– Невероятно. Именно так всё и было. Просто подарки перепутали. Надо же, тебе тогда только-только четыре годика исполнилось…
А я помню – и всё тут. И сегодня мне уже двадцать два. Отлично помню тот Новый год… Меня водили три раза в неделю в детскую студию, где мы танцевали, рисовали и еще – учили английский язык. Как считали папа с мамой, всё это было необходимо ребенку для общего развития.
На Новый год студия устраивала праздник. На елку пришли родители с детьми. Мы пели. Танцевали. И просто безудержно прыгали вокруг наряженной лесной красавицы.
Тогда меня удивило, что на праздничный утренник почему-то заявилась вся моя родня. Даже пришел мой дедушка Витя – бывший муж бабушки Агнессы, с которым она развелась, когда моей маме было всего шесть лет. Лишь запаздывала еще одна родственница – бабушка Дуся, которая была папиной мамой. Просто она жила далеко от нас – в городе Киеве. И ехала одна, потому что моего киевского дедушки не стало, когда я еще не родилась.
Тот праздник мой папа снимал на камеру. А мама всё время щелкала фотоаппаратом. У мамы как-то странно блестели глаза, а бабушка Агнесса почему-то часто вытирала слезы платочком. А у отца было какое-то окаменелое лицо со стиснутыми зубами.
Празднично суетились и водили хороводы вокруг елки другие родители со своими детьми.
– Понимаете, – взволнованно говорила мама какой-то женщине, – через месяц мы уезжаем. Насовсем… И этот утренник мы снимаем на память. На всю оставшуюся жизнь. Понимаете? Так уже не будет никогда. Там будет всё по-другому. Но что-то же должно остаться у нашей девочки от этой жизни…
– А куда вы уезжаете? – поинтересовалась женщина. Мама сказала какое-то труднопроизносимое для меня слово. Это было название города: Сан-Франциско.
– Разве это плохо? – спросила собеседница.
– Мы едем в неизвестность, – совсем тихо ответила мама.
И тут объявили, что сейчас Дед Мороз будет вручать подарки детворе.
А вот с этим-то как раз и случилась накладка.
Подарки детям, естественно, готовили родители. Естественно… Каждый родитель – персонально своему чаду. Мы-то искренне верили тогда, что их нам принес дед Мороз.
Все гостинцы и сюрпризы были уложены в разные целлофановые пакеты. На пакетах была сделана надпись шариковой ручкой – фамилия и имя ребенка. Конечно, и подарки все были разные. Сделанные не в самый веселый и радостный момент жизни, как не раз потом вспоминали мои родители.
Это было время, когда не платили зарплату и когда на прилавках