Ворвусь в тебя…

Ворвусь в тебя чем то прошлым.

Зеркальною, пыльной рамой.

Ворона кричит истошно:

Упал вороненок в яму…

Ворвусь в тебя свежим ветром

Царапая щеки ливнем..

Ты был не со мной.

Был где-то..

Хмельной и слегка —

Счастливый!

Слегка… Аромат сигары..

Преследует, словно чары…

Ворвусь в тебя чем-то давним,

И выгрызет тротуары

Закат заревою лавой,

Растекшись по темным плитам

Ворвусь сладчайшей отравой,

Ты впустишь меня? Мы – квиты…

В каменном платье Венеция встала

В каменном платье Венеция встала*

Звон колокольный на площади Марко.

Голуби стаей. Прохладно и  жарко.

Строчки бросаю я в зелень канала.

В каменном платье Венеция встала

Вот на мосту кавалер Казанова

Шляпой махнул мне, и снова, и снова

Я повторяю немного устало:

«В каменном платье Венеция встала.

В каменном платье, как женщина – плачет,

Жемчуг роняя в обводье каналов…»

Строчки звучат колдовством – не иначе!

Ангел мой брови нахмурил устало.

«В каменном платье.»   Строку потеряла.[1 - * Первая строка – из стихотворения Н. Турбиной. «Венеция».]

Где этот затерянный ангельский сад?

Где этот затерянный ангельский сад?

Печальный. Без капель дождинок.

Там тихие вязы уныло стоят

И никнут без ив – половинок

Все ниже и ниже, к иссохшей земле,

Где с весён дождей не бывало.

Затерянный сад. Там на сонном шмеле

Лишь жара лежит покрывало.

Медовое жало июльской зари

Белесые ночи. И грозы.

А в травах цикада бессонно звенит

И дышат заснувшие розы

В забытом саду. До осеннего дня.

Но где этот сад, я не знаю

Не спрашивай троп никогда у меня!

Я рифмы – приметы роняю

На них. И легко ты дорогу найдешь

В тот ангельский сад опустевший.

Да. В нем почему-то не слышится дождь,

Лишь шорох листвы облетевшей…

И ландышевый клин на клумбе опустелой…

И ландышевый клин на клумбе опустелой,

Несолнечный, немой, без бликов белизны.

Да, что то ты писал мне на бумаге белой

Давным-давно. Когда еще нужны

Друг другу были мы. Но время не жалеет.

Не лечит время, нет. У времени свой счет.

И что то странное над памятью довлеет —

Забвенья или мщенья горький мед?

Ваш нежный рот

Ваш нежный рот. Капризны очертанья

Лукавых губ. И тонкую игру

Ведет Ваш ум. Полна очарованья

Игра такая. Но  она – к добру?

Ваш нежный рот. И мой безумный палец,

Что  повторяет линии его.

Я б выпил, как вино, весь Ваш румянец,

Но я давно не смею ничего!

Давным – давно,

С тех самых пор,

Как  разум

Избрал улыбки Вашей колдовство.

Ваш нежный рот в тиши роняет фразу,

И в ней начало и конец всего…

Вам одеваться было лень

Вам одеваться было лень

И Вы, лукавя полусонно,

Дразнили кружевную тень

Гардин. С открытого балкона

Стучался осторожно дождь,

Перила каплей лакируя…

О этот взгляд! Сплошная ложь…

Его  поймав, я не ликую

Не признавались мне ни в чем

И ничего не обещали,

Все было лишь забавным сном

И в самом, кажется, начале.

Вам одеваться было лень,

Вы отвернуться попросили.

И  пальцы  хрупкие в сирень,

Что  в вазе никла – опустили.

Искали пятый лепесток,

Но не нашли. А мне досада!

Как кальвадоса мал глоток,

Как опоздала серенада

Бесстыдной лгунье, что забыть

Ошибку ночи не желает.

Одеть ее и проводить…

Что я – погиб, о, пусть – не знает!

Разлука призрачна…

Разлука призрачна,

Мы будем вместе скоро*.

И ты не спросишь,

Где же я была?

И в дали той,

Кто близок был

И дорог,

Кого ждала

И с кем вино пила?

Кому дарила строфы,

Как  причастье?

Кого дразнила

В сумраке ночей?

Гадала с кем

На призрачное счастье?

Кому потом шептала:

«Не жалей!»

И было ль – что?

Ты никогда не спросишь.

Я, эхом, ни – че – го не повторю.

Но смятый лист Судьбы

Ты  прочь отбросишь,

Спиною повернувшись

К алтарю.

Разлука – призрачна.

Мы будем вместе скоро…

Украдкой в зелени

Светлеет желтый лист.

А в  мягкости

Небесного простора

Не спрашивают :

Грешен или чист?[2 - Первое двустишие – из стихотворения А. А