Когда у Ксюши появилась седьмая кукла Барби, она сбросила с тумбочки свою прежнюю любимицу куклу Настю, несмотря на то, что ещё совсем недавно очень любила её. Кукла упала и ударилась об пол, но Ксюша не обратила на это ни малейшего внимания. Даже если бы красивое фарфоровое личико Насти разбилось, ей было бы совершенно все равно.

«Эта Настя уже вчерашний день», – подумала Ксюша, вспомнив мамины слова, и принялась рассаживать новые куклы на освобожденном месте.

Кукла Настя лежала на полу, беспомощно раскинув маленькие фарфоровые ручки. Её милое личико уцелело только потому, что по счастливой случайности упала она на спину.

«Мое платье! – с ужасом подумала кукла. – Оно, ведь, загрязнится и покроется пылью в этом тёмном углу между окном и тумбочкой! Ксюшина мама вряд ли скоро заглянет сюда с веником или пылесосом… – Эх, Ксюша, Ксюша! – горько вздохнула брошенная кукла, вспомнив об охладевшей к ней хозяйке. – Ты же так меня любила! Называла своей красавицей, снимала с меня шляпку и осторожно, чтобы не сделать больно, расчесывала мои шелковистые волосы. А как ты целовала меня в румяные щечки, приговаривая: „Любимая Настенька, ты у меня самая красивая кукла на свете!“ А теперь вот ты полюбила этих пластмассовых задавак и без малейшего сожаления сбросила меня с тумбочки!»

Расстроенная кукла лежала в новом тесном пристанище и всё вздыхала и вздыхала. Она очень скучала по Ксюше, так как любила её всей своей кукольной душой, а девочка, хозяйка куклы, так была увлечена новыми подружками, что ни разу и не вспомнила о прежней любимице.

– Я вырасту и буду похожа на тебя, Эмми, говорила она, внимательно рассматривая стройную блондинку. – Мама купит мне такую же обтягивающие бедра шортики и такую же кофточку, похожую на купальник. Только я еще надену мамины жемчужные бусы. Будет очень красиво! В таком наряде я буду звездой пляжа!

Ксюша подошла к зеркалу и дотянулась рукой до маминой помады. Её губы стали розовыми и блестящими, и она сразу стала немножко похожей на Эмми. После того, как мамин платок туго затянулся узлом сзади на бедрах, сходство с Эмми стало еще большим. Подобие кофточки было сделано из двух косынок и ремешка. Еще одна косынка, свернутая в полоску, была повязана на голове, чтобы точь-в-точь, как у Барби.

– Жаль только, что не получилось подобрать косынки в тон, – огорченно вздохнула Ксюша, но тут же забыла об этом недостатке, потому что она и в таком наряде очень себе нравилась.

Красить глаза Ксюша не стала. Мама могла вернуться в любой момент, а она не любила, когда трогали её вещи.

Закончив одевание, маленькая модница отошла подальше и, немного наклонив голову, слегка согнула в локте правую руку и левое колено – теперь она уже точно была Эмми: от Ксюши не осталось и следа.

– Ой, Эмми, – спохватилась она, в который раз переводя взгляд от зеркала к кукле, – у тебя не хватает серёжки в пупке, как у Оли с третьего этажа! Ну, ничего, я это поправлю. У мамы много разных серёжек. Она даст мне какую-то из них, а папа поможет приклеить её к твоему пупку. Правда, у Оли нет такого розового сердечка на животе, как у тебя, зато я себе такое же нарисую помадой.

Покрутившись перед зеркалом в образе Эмми, Ксюша села на стул перед тумбочкой с куклами и почувствовала, что ей уже надоело быть Эмми. Она переставила надоевшую куклу на самый край, а посередине поставила куклу Кэт в длинном, как у принцессы платье, и провела пальцами по стянутым в высокий хвост шелковистым волосам с легкими завитками. Кукла смотрела на свою хозяйку свысока и как будто спрашивала: «Не налюбуешься?»

Ксюша побежала на кухню и стянула со стола белую скатерть с красными цветами по краям. Она быстро сбросила с себя платки и, протянув скатерть под руками, завязала ее так, чтобы узел получился сзади.

Потом из шкафа быстрой змейкой выскользнул и взвился в воздухе красный поясок, чтобы подчеркнуть линию талии.

– Вот, у меня такие же обнажённые плечи, как и у Кэт, – рассуждала Ксюша, глядя на себя в зеркало. – Ресницы у неё, конечно же, длиннее. Но у меня же нет пока специальной удлиняющей туши! Волосы я тоже могла бы завить мамиными бигудями, но пока я