Если

Если ехать – не на месте.

Если помнить, то о том,

что быть битым и безвестным

лучше, чем прослыть скотом.

Если плавать, в океане.

Если бегать, не трусцой,

Если пусто, то в кармане,

но никак не за душой.

Если травы, то по пояс.

Если чашка, то своя.

Если строить, то на совесть.

Если жить – не для себя.

2012

Февраль

Есть несколько имён у февраля

и в каждом я твой тихий голос слышу.

Вздыхая, снег скрипит на старой крыше,

как будто шепчет: «Я люблю тебя».

«Люблю тебя», – поёт в окне капель

сквозь форточки распахнутую душу,

и я готов её часами слушать,

закутавшись в остывшую постель.

Любуясь, как неспешно тень трубы

сползает по дровам, лежащим кучей,

пока не промелькнет последний лучик

с поклоном от зевающей зимы.

Остынет день. Ночь заметёт поля

задумчивым, пушистым, чистым снегом.

Но, слушая, как печка спорит с небом,

я буду слышать: «Я люблю тебя».

2012

Никульчино

Душу лечу Никульчиным,

необъяснимо белым.

Вятки реки излучиной.

Северным, низким небом.

Далями бесконечными.

Лесом в снегу по пояс.

Встречами быстротечными,

как самый скорый поезд.

К церкви бегущей тропкою

на ручеёк похожей,

колоколами, что поют

прожитое итожа.

Путь проложив сугробами,

греюсь горячим чаем.

Грежу лесными тропами

и по тебе скучаю.

Небо вздохнёт порошею,

дали благословляя.

Где ты, моя хорошая?

Где ты, моя родная?

Ты приезжай в Никульчино

вместе сугробы мерить.

Ради такого случая

я не закрою двери.

2013

Ангел поздней Пасхи

Зима не отступает,

стучит в мое окно

уставшими стихами,

что с ветром заодно.

Устанешь, коль полгода

без устали метет,

и каждый день природа

встречает Новый год.

Когда во всю в апреле,

ночь не смыкая глаз,

февральские метели

поют на пятый глас.

То ангел поздней Пасхи

летит, роняя снег

на город в белой маске,

постом смиривший бег.

И ты решись признаться,

что нам в обход Страстной

никак не повстречаться

с красавицей весной.

2013

Мамины маки

Маками вышита юбка.

Мамочка, мама моя!

Где ты отныне, голубка?

В чьи улетела края?

Стоя у свежей могилы

в едком кадильном дыму,

что для тебя я, унылый,

сделать отныне смогу?

Плачет душа, как калека,

стонет и гложет себя.

Мне бы чуть раньше приехать,

милая мама моя.

Мне бы как в детстве руками

мамочки шею обвить.

Но ничего не исправить,

и ничего не забыть.

И потому до последних

Богом отмеренных дней

будут укором алеть мне

маки на юбке твоей.

2012

Как быстро постарел отец

Как быстро постарел отец!

Еще вчера большой и сильный,

уверенный в себе, красивый,

сегодня подбирает шаг

походкой робкой малыша.

Стесняясь немощи своей,

как генерал при первой встрече

стесняется былых увечий

и ран, полученных в боях

за отчий дом и за тебя.

И я прошу лишь об одном —

Господь, храни его во веки!

И в нашем сумасшедшем беге

и там, за финишной чертой,

где ожидает мир иной.

2012

Просто быть

Всё больше знакомых на небе.

Всё меньше друзей на земле.

Всё старше домашняя мебель.

Моложе спортсмены в стране.

Всё чаще в гостях терапевты.

Всё реже сокурсников строй.

Всё хуже здоровье и нервы.

Всё краше закат за рекой.

Всё выше в подъезде ступени.

Всё ниже порока порог.

Всё громче заздравное пенье.

Всё тише в нём слышен пророк.

Всё шире и ярче проспекты.

Всё тоньше спасения нить.

Всё меньше быть хочется первым,

И лишь одного – просто быть.

2012

Первая седмица

Здравствуй, серьезное время!

Время молитв и поста.

Вспомни, Адамово племя,

как ты распяло Христа.

Не говори «мы не знали»

или «то были не мы».

В храме умойся слезами,

слушай Давида псалмы.

Страсти взбесившейся лени

постной триодью уйми

и не одни лишь колени,

душу постом преклони.

А как иначе за шумом

бдящих в ночи городов,

можно услышать, подумай,

бьется ли в сердце любовь?

2012

Аггел сатанин

Каков твой Аггел сатанин?

Куда истёртый жалом тычет

и как тебя, бедняжку, кличет

на тёмных сборищах своих?

Кто ты н