Шлейф прошлых жизней

Владимир Попрядухин

Сборник красивой лирики с вкраплениями юмористических стихов. Можно ли это считать поэзией? Решать Вам. Некоторые стихи из сборника стали песнями.

Шлейф прошлых жизней

Владимир Попрядухин

© Владимир Попрядухин, 2018

ISBN 978-5-4490-2132-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Ловцы снов

На границе ночи тихо и обманно

Стёрты напрочь грани между сном и бденьем.

Стерегут границу сборщики тумана

И ловцы, что ловят в сети сновиденья.

В дырку меж мирами нежить вдруг нахлынет,

Закричат кошмары в снах зловещим эхо,

Но ловец привычно невод тонкий кинет,

А туман заклеит наглухо прореху.

На Луне, на тёмной стороне, без света

Место, где хоронят вязкие кошмары.

И ловцы, заполнив страхами пакеты,

За границей света выгружают тару.

А пока сон крутят в медленном повторе,

Сборщики с ловцами примостятся рядом.

Отхлебнут из фляги звёздного кагора,

Помолчат, кометы провожая взглядом.

Скептики поднимут насмех непременно:

Это, мол, легенда, полная обмана.

Но хочу однажды, мир покинув бренный,

Поступить на службу сборщиком тумана.

Шлейф прошлых жизней

Я в прошлой жизни был не помню кем.

И был ли – достоверно неизвестно.

Но каждый раз, касаясь вечных тем,

Я чувствую мной пройденную бездну.

Как-будто где-то я уже решал:

«Быть иль не быть?!» три карты открывая.

А может быть когда-то проезжал

По Патриаршим «за рулём» трамвая.

И в муторную плоскость бытия

Вдруг проникает прошлое. И снова

Как будто этот «я» совсем не я,

А юный барабанщик Ватерлоо.

Как будто видел я уже Афон.

Не на картинках, просто жил в Афоне.

И пробежал однажды марафон,

Погибнув в самом первом Марафоне.

И женщина, что мне милей всего

Когда-то жизнь со мной уже делила.

Иначе непонятно – отчего

Меня влечёт таинственная сила

Её спокойно-милого лица.

Её улыбки ласковая тайна.

Я не смогу поверить до конца,

Что наша встреча выпала случайно.

И в дебрях непростых психологем

Простой закон мной для себя озвучен:

Сильней всего влечёт, обычно, к тем,

С кем был ты в прошлой жизни неразлучен.

Незаконченный роман (с)

Грусть оттенка белой ночи

Обняла меня за плечи.

Память подводить не хочет,

И от этого не легче.

Кружка чая с бергамотом

Из старинного фаянса,

Боль в душе звучит аккордом

Недопетого романса.

На боку старинной кружки

Чуть улыбкою играя,

Пляшет с лютнею пастушка,

Мне тебя напоминая.

И подмигивает тайно

Сквозь мозаику прожилок.

И бессонница печально

Гладит пальцами затылок.

Взял гитару, с ней уютней

В тишине печальной ночи.

Доиграю вместе с лютней

Тот романс, что не закончен.

Кай

По снежной равнине за снежной каретой

Лечу в неизвестность на старых салазках.

И воют мне вихри печально сонеты,

И шепчут мне на уши страшные сказки.

Моя королева безмерно прекрасна,

И льдинки в глазах ее, словно алмазы.

Я верю, что жертва моя не напрасна,

Хоть путь мне обратно навечно заказан.

Пусть в сердце вживит мне морозную силу,

Об этом потом пожалею едва ли.

Ведь главное, чтобы вдвоем с моей милой

Без слов мы друг друга всегда понимали.

Пусть кожа ожогами снежными вздулась,

И слепнут глаза в ледяной круговерти,

Но вот королева опять обернулась —

И сразу не жалко замёрзнуть до смерти.

И мозг от мороза впадает в беспечность.

Я сам себе выбрал дорогу такую.

Из льдинок, быть может, сложу слово «Вечность».

Пусть букв не хватает – я их дорисую.

Июнь

Я в тот безмятежный июнь никогда не вернусь,

Где листья резные в окошке фильтруют закат.

И тонкими пальцами щиплет мне за душу грусть,

И ласково шепчет на ухо: «Ну кто ж виноват?»

Ну кто виноват, что поблекла небес бирюза,

И наша любовь наш совместный закончила путь?

И лишь равнодушьем сочатся любимой глаза,

В них этот горячий июнь никогда не вернуть.

Ты вежливо спросишь в письме иногда