М.

Наталья Поваляева

Awful but cheerful

Депрессия нынче у многих. Ну, у некоторых. У некоторых многих людей нынче депрессия. Им снятся нелепые, тревожные, похожие один на другой сны. Их утро отражается в старом зеркале. Их окружают непосвященные (черт побери, одни непосвященные!). Давайте же впадать в уныние вместе, со вкусом и не без веселья! Ну, не веселья, а так – мрачного юмора.

Наталья Поваляева

М.

1

Утро М. начинается с зеркала в старом трюмо.

Зеркало всё в точках, пятнах и царапинах, отчего отражение М. похоже на старую фотографию. Ученик 6-го класса 1-го Санкт-Петербургского реального училища. Фотоателье г-на Вальде, 1902 г.

Слово «трюмо» кажется М. ужасно смешным. М. представляет его в финале оперной арии, исполняемой вибрирующим контральто. Ярко выраженное грудное резонирование распространяется на весь средний регистр. ТРЮМО-О-О.

Сегодня что-то должно произойти, думает М., глядя в зеркало.

Слово «сегодня» не кажется М. смешным. Однажды М. прочла где-то, что слово «сегодня» вправе употреблять лишь самоубийцы. С тех пор М. произносит «сегодня» только мысленно. Мысленно – не считается.

М. уходит гулять в ботанический сад. Как-то там поживают хризантемы?

2

М. любит гулять в ботаническом саду.

Особенно хорошо здесь в будние дни утром. Если придти прямо к открытию, можно бродить часа два по любимому маршруту, не встретив ни души.

Больше всего М. нравится гулять в конце лета или в начале осени, когда цветут хризантемы. М. любит хризантемы за то, что они разноцветные, растут кустом и пахнут не как цветы, а как овощи.

М. любит казусы и парадоксы.

Например, декоративная капуста. После хризантем – это фаворит номер два. Особенно такая капуста, в которой фиолетовая сердцевина, а листья зеленые.

М. гуляет среди декоративной капусты и хризантем. На листе капусты сидит крупная улитка с прозрачными рожками. М. фотографирует улитку, хотя знает, что фото выйдет плохо, потому что телефон старый.

М. уходит из ботанического сада. Навстречу ей движется толпа непосвященных, которые выбрались на прогулку только к обеду. В кассу уже очередь; у входа детей катают на лошадках. Мы едем: дети понеслись, едва урок закончен.

М. направляется домой.

3

М. снится страшный сон про автобус.

В автобусе, кроме М. – никого; в салоне светло, но окна чёрные – сквозь них ничего не видно.

М. нервничает, потому что не знает, когда ей нужно выходить.

М. мечется по салону – если выключить свет внутри, станет видно, что снаружи. Но в салоне нет никаких выключателей – свет выключает и включает водитель. М. бежит через весь салон к кабине, заглядывает в неё – но там никого нет.

Автобус едет сам по себе.

О, пусть мой киль скорей расколет буря в щепы. И расколет, я вас уверяю, думает М. и просыпается.

4

М. регулярно ходит на работу.

О работе рассказывать особенно нечего. Достаточно сказать, что утром М. уходит из дому, а вечером возвращается домой. То, что помещается между утром и вечером, и есть работа.

Но зато из офисного окна М. открывается чудесный вид на старый дом с псевдоколоннами и лепными капителями. М. видит, как среди вычурных гипсовых завитков весело скачет синица. Синица, наверное, думает, что она в музее монументальной скульптуры.

М. представляет себя синицей в капители.

5

М. снится страшный сон про бельё.

Будто бы бельё висит рядами, сушится, и М. заблудилась среди него.

Идёт, идёт, отбиваясь от белых полотнищ, а им не видно конца. То сухая простыня, то мокрая. И нужно поскорее выбраться из этого белого ужаса, потому что сзади (или это сбоку?) кто-то словно бы подкрадывается, и слышно уже чьё-то дыхание зловещее, и если не убежать, то случится страшное.