Дорога в один конец

Владимир Брянцев

Время взросления и первая влюбленность Вадима пришлись на относительно благополучный «брежневский» период истории страны. Распад советской империи стал для водителя-дальнобойщика Вадима Бута этапом переосмысления жизненных принципов. Бытие определило новое сознание бывшего «совка», оставив для него незыблемым только один главный постулат – Бог есть любовь. Это и зафиксирует неотвратимо однозначное отношение героя романа к Женщине – творению Бога, создав которое, Творец не смастерил самку для продолжения рода в подарок самцу, но вылепил для настоящего Мужчины источник истинного блаженства под названием ЛЮБОВЬ.

Владимир Брянцев

Дорога в один конец

Роман

От автора

Вот и так бывает. Плывет человек, смирившись уже, по замедляющей свой бег реке жизни перед неизбежным впадением в болото старости и вдруг – бац! Одним нажатием клавиши на клавиатуре ноутбука он непроизвольно меняет свою жизнь круто.

Женщине, повернувшей русло жизненной реки автора вместо тихого болота в бурлящий океан страстей, женщине вдохновившей на адский писательский труд и верой принуждавшей садиться за письменный стол, когда возвращался из дальних рейсов вконец измотанный, и, наконец, женщине, уверенно пишущей сценарий моей семейной жизни, – Брянцевой Екатерине Ивановне посвящаю эту книгу, – жене моей любимой.

Пролог

Дверь подъезда поддалась упруго, словно раздумывая выпускать, и Вадим шагнул в пелену метели. Холодные кристаллы снега хлестали по щекам, но адреналин гнал кровь по вздутым венам, и телу было жарко. «Дежавю», – с грустной улыбкой подумал он и твердым шагом направился в сторону автовокзала. На этот раз – все!

Он чуть ли не бежал, скользя в свежем снегу добротными натовскими берцами, а курточку продувало. Уходя, Вадим схватил в прихожей легкую демисезонную куртку вместо дубленки, которую обычно брал в дорогу зимой. «Ай, плевать. Получу деньги на рейс, прикуплю что-нибудь», – утешал он себя, а где-то глубоко-глубоко в воспаленном мозгу уже вспыхивала блекло искорка надежды, что не уедет он сейчас. Ну не уедет! И найдутся для этого тысячи причин. Заметет за двадцать минут все так, что автобусы станут. Он поскользнется и сломает ногу, в конце концов. А главное – ОНА, его любимая женушка, вскрикнет звонком мобильника и простонет: «Вадим! Любимый! Прости меня, солнышко! Вернись! Нельзя нам!»

Мело стабильно, и автобус стоял на посадочной платформе, и двери его были раскрыты. Вадим замедлил шаг. Шесть минут до отправления. А может он из-за ветра не слышал звонок мобильника? Экран безнадежно забелел мертвецки бледной заставкой – ОНА молчала. Вадим вошел в полупустой автобус, не взяв билета в кассе, как бы давая подсказки судьбе: «Останови! Дай возможность, дай повод не уехать! Ты же видишь – не хочу я, не хо-чу!»

А судьба молчала. Молчала немым стоном его ненаглядной половинки, которая, разбив вдребезги телефон, чтобы удержаться и не позвонить первой, выла в подушку в опустевшей в одночасье квартире, на их таком любимом диванчике.

Автобус, разгребая снег, пару метров полз с открытой дверью, и Вадим, было, решился рвануть в белый проем, но паралич апатии уже вязал его ослабевшее тело, и, когда дверь с шипением закрыла возможность вернуться, он с покорностью принял неизбежное…

Часть 1. Реквием по мечте

Ну, что с того, что я там был. В том грозном – быть или не быть.

Я это все почти забыл, я это все хочу забыть.

Я не участвую в войне, война участвует во мне,

И пламя Вечного огня дрожит на скулах у меня.

И с той землей и с той зимой уже меня не разлучить,

До тех снегов, где вам уже моих следов не различить…

    Юрий Левитанский

Глава 1

Вадим Бут к своим сорока пяти годам ощущал себя в жизни вполне комфортно. Этому способствовал тугой узел, иногда, казалось, даже в чем- то противоположных, нравственных принципов, приобретенных в непростых жизненных ситуациях, которыми не обделила его судьба.

Он рос без отца, но в спокойной трезвой семье. Мать, поглощенная работой, не навязывала ребенку новых