«Angie», или Волчица Софья

Евграф Жданко

Почти фантастическая история о любви, основанная на реальных событиях. Время действия – 70-е годы ХХ века. Место действия – Советская Россия.

«Angie», или Волчица Софья

Евграф Жданко

© Евграф Жданко, 2018

ISBN 978-5-4490-2080-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«ANGIE», или Волчица Софья

Посвящается моим школьным учителям

– Порывы ветра – точно бич,

И никуда от них не деться;

Студёным воздухом они секут, секут, секут…

– А ты представь, что это образы из детства,

И станет легче – пусть на несколько минут.

– Но если детство – череда

Вполне бесцветных впечатлений,

И нет в них жизни, что зовёт, зовёт, зовёт?..

– Не обращай в печаль поры своей весенней

В час, когда осень всюду празднует приход.

(из разговора в пустынном парке

нечаянно услышанного в конце октября)

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Был знойный август,

Рожь в полях уж колосилась,

Кой-где пожухла обожжённая трава,

И пыль дорожная по воздуху носилась,

Садясь в дворах на стены, крыши и дрова;

Везде на грядках розовели помидоры,

Укрывшись листьями, лежали кабачки;

То там, то сям, крупой ссыпаясь под заборы,

В кустах акаций с треском лопались стручки…

И так бывало здесь и сто и двести лет —

С тех самых пор, как воцарился божий свет.

Полузаметна,

Точно бурая медянка,

Скользит фигурка, меж хлебов едва видна;

Светло и тихо, лишь в версте, у полустанка,

Состав простукает – и снова тишина…

Косынкой старенькой прихвачена макушка,

Кофтёнка в клеточку, туфлишки на ремне,

Идёт вприпрыжку, лет двенадцать ей, девчушка

С потёртым «сидором» на худенькой спине.

…Ах, Соня, Соня, стать бы ангелом твоим!

Да всё не так, увы, как мы того хотим…

За поворотом —

Перелесок, и дорога

Вильнёт чуть вправо, а затем – на косогор;

Его минуешь, попылишь ещё немного,

И пред тобой возникнет вдруг сосновый бор.

Ну а за ним – пшеница аж до горизонта,

Куда ни ткнись – сплошная жёлтая стена.

И тут же стан: комбайн, бытовка, пункт ремонта,

Живые люди и работа дотемна.

«Как там отец? Небось как волк оголодал…

И ночь не спал ведь толком, в поле хлопотал.»

С полкилометра —

И замасленным металлом

Пахнёт с пригорка, где костёр вовсю горит,

И достают из тени куль с солёным салом,

И на простынке хлеб нарезан и лежит.

А молоко? Да вот оно, уж на подходе,

Тихонько булькает во фляге за плечом.

Горячий полдень, ни клочка на небосводе;

Ну да слепням-то этот полдень нипочём:

Жужжат назойливо, кусаются порой…

Шёл век двадцатый, год был семьдесят второй.

Вдоль перелеска

Стадо движется лениво,

Бурёнки бьют хвостами, изредка мычат;

Телята бегают меж мамок суетливо

И мордой сунуться под вымя норовят.

Заткнув за пояс кнут ремённый, колченого

За ними Венька поспешает, Черепок

(он хоть дурак, но, говорят, пастух от бога),

В руке в края малины полный туесок.

«Дядь Вень, привет! Малинкой свежей угости:

Во рту иссохло всё, а мне ещё идти…»

Его рожали

Очень трудно, с голодухи:

Ещё гремела там, на Западе, война.

А что колхоз?.. Ни медсестры, ни повитухи,

Ни хлеба вдоволь, ни «декрета» – ни хрена!

Сил роженице на потуги не хватало —

Тащили за голову бедного мальца;

Видать, сдавили крепко, вот она и стала

По форме вроде страусиного яйца.

Так и прозвали парня Венькой Черепком…

И был он в общем безобидным мужиком.

Живёт поверье

(до сих пор, назло прогрессу),

Что-де к юродивому Бог благоволит

И без излишнего частенько политесу

Тот правду-матку напрямую говорит,

А значит, благ, особо, так сказать, отмечен.

Хотя и шельма ведь без метки никуда…

Как бы то ни было, никто не безупречен,

И исключенье есть из правила всегда:

Сей дух, казалось бы, бесхитростный до дна,

На миг короткий «приголубил» Сатана.

…Лишь на мгновенье

Поддалась бедняжка шоку,

Когда урод её на землю повалил,

И сразу стала отбиваться: снизу, сб