Под небом Эллады

Герман Германович Генкель

История в романах

Герман Германович Генкель (1865–19…) – ориенталист, филолог и писатель; окончил курс на восточном факультете Санкт-Петербургского университета по отделу семитических языков. Работал директором батумской гимназии. Состоял соредактором «Еврейской Энциклопедии». Главнейшие труды Генкеля посвящены истории еврейской литературы: таковы монография о Саадии Гаоне, о Соломоне ибн Гебироле, о Бехаи ибн Пакуде. Он автор множества статей и монографий по истории еврейской литературы и истории древней культуры Востока. Ему же принадлежит первый перевод на русский язык «Иудейских древностей» Иосифа Флавия (1899), переводы многих других сочинений, например «Введение в общее языкознание» Потта, «История Ассирии и Вавилонии» Бецольда, «История Древнего Востока» Гоммеля и др.

Публикуемая в данном томе историческая повесть «Под небом Эллады», действие которой разворачивается в VI веке до Рождества Христова, охватывает время в истории Древней Греции, характеризуемое борьбой народа за право и демократию с первыми афинскими тиранами.

Герман Генкель

Под небом Эллады

© ООО ТД «Издательство Мир книги», 2008

© ООО «РИЦ Литература», 2008

* * *

Часть первая. Борьба за права

I. Килон

Ночь опускала свои темные покровы над Аттикой. Был конец месяца Гекатомбеона (июля) 636 года до Р. Х. По темному небу плыли зловещие тучи, заволакивая мириады ярко сверкавших звезд, свет которых был настолько силен, что заставлял забывать даже об отсутствии луны. Порывистый ветер иногда разгонял плотно сбившиеся облака, и тогда на Акрополе[1 - Акрополь (буквально «кремль») – укрепленная скала, высящаяся над городом, в данном случае Афинами.] было почти так же светло, как в ранние сумерки. Меркли тогда и огни костров, разложенных в некоторых местах на почти отвесной скале. Но таких моментов было немного. Чаще на небе было так же темно, как и на земле, и костры горели ярким пламенем, особенно перед входом в древний храм богини Паллады. Дувший с моря ветер нагонял клубы едкого дыма как раз ко входу в святилище, на ступенях которого сидело несколько граждан и воинов. Среди них давно царило глубокое молчание; каждый, по-видимому, был погружен в невеселые думы. Тишина и безмолвие ночи лишь изредка нарушались потрескиванием сухих дров, звонким окриком часовых, расставленных по углам высокой стены Акрополя, и глухим ревом морских волн, яростно разбивавшихся о прибрежные скалы.

– Как теперь тихо! – прервал, наконец, молчание один из граждан, седобородый старик с орлиным носом и живыми, блестевшими юношеским задором глазами. – Можно подумать, что Мегакл совершенно забыл о нас. Так и хочется спуститься вниз, в город.

– Попробуй, Филогнот, спуститься, тогда и увидишь, как забыл о нас Мегакл. Нет, не забыл он о нас, а просто хочет взять крепость измором. Разве это спроста, что за три последних дня евпатриды[2 - Евпатридами назывались в древней Аттике представители родовой знати и наиболее богатого класса крупных землевладельцев. Им были подвластны геоморы, представители покоренного земледельческого населения Аттики. Третий класс – ремесленники – назывался демиургами.] не сделали ни единой попытки овладеть Акрополем, тогда как раньше они дня не пропускали без двух-трех штурмов. Измором, голодом они думают заставить благородного Килона сдаться.

– Ну, это им не удастся: сама девственница Паллада его охраняет. Не взять ненавистным евпатридам Килона, ни за что не взять. Наконец, – промолвил говоривший, высокий, стройный юноша в блестящем шлеме и ярко сверкавших на огне костра поножах, – мы-то на что? Не дадим его, нашего вождя, этого «друга угнетенных», не дадим его в руки врагов.

– С установлениями мойр, о Каллиник, смертному не бороться, – задумчиво заметил Филогнот.

– Что ты хочешь сказать этим? Уж не сдаться ли нам, по-твоему? Да разве же это возможно? Ведь мы целую неделю держимся тут, а у кого в руках Акрополь, тот владеет и Афинами, – запальчиво возразил юный воин.

– Это не совсем так, молодой друг, – ответил ему первый из собеседников. – Афинами владеет лишь тот, кто владеет сердцами граждан. А кто ими