Терновая обитель

Мэри Стюарт

Азбука-бестселлер

У Джили Рэмси с детства были причины верить, что ее любимая крестная, тетя Джейлис, немножечко колдунья, ведь ее редкие появления всегда были такими чудесными! Получив в наследство от тети дом в Уилтшире, Джили обнаруживает в своем новом владении комнату, где хранятся сушеные травы и какие-то снадобья, и получает послания от крестной, которые приносят голуби. Девушка узнает, что в деревне ее тетушка слыла ясновидящей и знахаркой – попросту ведьмой. Правду говорят люди или нет, но во сне Джили летает в лунном свете и видит загадочную сцену у древнего святилища друидов… Ей передались по наследству и способности к ворожбе или добрая фея-крестная пытается указать девушке путь к ее счастью?

Мэри Стюарт

Терновая обитель

Моим родителям с любовью и признательностью

Ты войди в сей чудный лес,

Коль посмеешь.

Будто зыблемый волной,

Ты в покое под листвой.

Сердце радостью полно,

В мире будь с любою тварью,

Коль сумеешь.

Лишь когда совсем темно,

Все вокруг теряет форму:

В кронах злобных взглядов блеск —

В страхе побледнеешь.

Ты войди в сей чудный лес,

Коль посмеешь.

    Джордж Мередит. Уэстермейнский лес. Перевод А. Ротокли

Mary Stewart

THORNYHOLD

Copyright © Mary Stewart 1988

The right of Mary Stewart to be identified as the Author of the Work has been asserted by her in accordance with the Copyright, Designs and Patents Act 1988.

All rights reserved

First published in Great Britain in 1988 by Hodder & Stoughton

an Hachette UK Company

Перевод с английского Александры Максимовой

Серийное оформление Вадима Пожидаева

Оформление обложки Виктории Манацковой

Иллюстрация на обложке Екатерины Платоновой

© А. Максимова, перевод, 2017

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2017 Издательство АЗБУКА

Глава 1

Я думаю, моя мать вполне могла бы стать колдуньей, если бы захотела. Однако она встретила моего отца, почтенного священника, и их женитьба свела на нет реальную для нее возможность превратиться со временем во вторую фею Моргану. Вместо этого она стала женой английского викария и управляла приходом так, как было принято тогда – более полувека назад, – железной рукой, даже не прикрытой перчаткой. Она сохранила всю яркость своей натуры, являя во всем свое превосходство, сдобренное налетом жестокости, и не испытывая ни малейшего сочувствия к слабости и некомпетентности. Думаю, у меня было трудное детство. Наверное, и у нее было такое же. Я помню фотографию ее матери, своей бабушки, которую я так никогда и не видела и которой, однако, я боялась все детство: стянутые назад волосы, жесткий, испытующий взгляд и безгубый рот… Бабушка жила где-то в дебрях Новой Зеландии и обладала всеми необходимыми добродетелями первопроходцев, кроме того, была известной целительницей и сиделкой. В былые времена ее, наверное, считали бы знахаркой или колдуньей. Впрочем, именно так она и выглядела. Моя мать – улучшенная с точки зрения внешности копия бабушки – унаследовала от нее все эти качества. Безжалостная по отношению к здоровым, принципиально презирающая всех женщин, безразличная к детям и животным, она тем не менее была бесконечно внимательна и терпелива с новорожденными и прекрасно ухаживала за больными. Лет сто назад она бы кормила бедных и убогих бесплатным супом и желе, но эти времена прошли, и теперь вместо этого она председательствовала на деревенских собраниях и делала то же желе и джемы для продажи («Нам нужны деньги, а люди все равно не ценят то, что достается им бесплатно»), а когда в шахте происходил несчастный случай, она всегда шла туда вместе со своим мужем и доктором и была нужна там не меньше, чем они.

Мы жили в холодном мрачном шахтерском поселке на севере Англии. Наш дом, неплохо построенный, был тем не менее ужасным: слишком большим и страшно холодным. Вода была очень жесткой от содержащегося в ней известняка и всегда ледяной. В юности моя мать не знала, что такое горячая ванна, поэтому не видела причин тратить деньги на нагреватель для воды. Если нам нужна была вода для мытья, мы кипятили ее