Генкины паруса (сборник)

Евгений Александрович Попов

Герои «Генкиных парусов» – подростки, находящиеся в свободном парении. Они освещены светом обыденности. Но происходящее с ними прекрасно. Оно прекрасно уже тем, что находит в их сердцах горячий отклик. Поступки героев петербуржца Евгения Попова непосредственны и полны жизни.

Текст публикуется в авторской редакции.

Евгений Александрович Попов

Генкины паруса

Свистулька

Войдёт весна и все опрокинет. Её крутящий момент играючи завертит, сделает подножку, свистнет, защекочет, рассмешит, и ты захихикаешь, загогочешь, не желая того, но исполняя предназначенное, потому что ты в этом потоке щепочка, смычок и немного птица, которая может иногда рулить против ветра.

Какая хорошая свистулька у Генки. Она из настоящей глины. Такой нету ни у кого, даже у Гошки, а у Гошки есть всё, даже пистолет, стреляющий светом. А свистульки такой нет. Она черная, тяжелая, но изящная, и в неё заливается вода. В нее надо дуть, чтобы не расплескать воду, но не сильно. И поёт она, как соловей: «Тир-ли, тир-ли».

Три дня ходил Генка по улицам, чирикал, как соловей, и все Генке завидовали. Даже дядя Вова спросил, откуда у него такая хорошая свистулька и попросил дать попробовать подуть.

– Это мама мне привезла из командировки. – Сказал Генка. – Только ты, дядя Вова, дуй осторожно, а то вода расплескается.

– Не учи учёного, – сказал дядя Вова и дунул.

Вода расплескалась и звук, выдутый дядей Вовой, оказался каким-то глупым – просто свист какой-то сиплый, а не песня соловья.

– Учись, пока я жив, – сказал довольный дядя Вова. – Лёгкие надо разрабатывать, тогда и свистеть научишься по-настоящему!

– Дядя Вова! – крикнул со слезами Генка.

– Ладно тебе, не обижайся. Это я пошутил. Это я от зависти. У меня никогда ведь не было такой свистульки. А посвистеть очень хотелось. Вот и свистнул на радостях.

– Да не свистеть надо, дядя Вова, а дуть осторожно, тогда не свист получится, а чириканье. Трели такие. Как у соловья.

– Ну, ты, Генка, тут уж загибаешь. Ты три уже дня ходишь по улицам, и всё булькаешь и булькаешь своей свистулькой. А надо на ней свистеть. Ведь это же свис-туль-ка. И на ней надо легкие разрабатывать, то есть свистеть. Ведь это так приятно.

– Эх, дядя Вова, не могу я с тобой спорить – некогда мне! Я еще должен сбегать к Лешке, Борьке и тете Гале. Она меня обещала подстричь.

Ну, если так, извини, – обиделся дядя Вова и нехотя вернул свистульку.

Генка дунул в неё радостно.

– Молодец! Свистеть всегда, свистеть везде! – тоже вдруг радостно завосклицал дядя Вова и даже один раз подпрыгнул. – Так держать! – и бодро зашагал прочь.

Рассердился Генка, не стерпел и еще сильнее дунул в свистульку.

Вослед этому дяде Вове.

– Ура! – с удовольствием откликнулся дядя Вова и ещё раз подпрыгнул.

– Генка! Иди к нам! – послышался девчоночий голос с соседского двора. Иди, у нас пироги сегодня.

Обрадовался Генка и так сильно дунул в свистульку, что получился свист, – противный такой свист, громкий, как у дяди Коли.

Но никто этого не заметил. Даже сам Генка.

Красная курточка

Генке она сразу понравилась – такая красивая, мягкая, теплая, и с капюшоном. Он с удовольствием надевал её даже в теплую погоду, когда мама и не настаивала, чтобы он её надевал.

– Ты прямо у меня как девочка любишь наряжаться… – пошутила мама, а Генка обиделся. Обиделся так, что не надевал курточку несколько дней. Потом оттаял и опять стал носить.

Генка стал даже забираться на ворота и подолгу стоять на них. Он стоял на засове, а руками держался за верхний угол ворот. Все проходившие мимо видели Генку и удивлялись, что такой маленький мальчик забирается так высоко и стоит так бесстрашно. Правда, Генка стоял так только тогда, когда мама не видела, а то бы она заругалась.

Однажды Генка, слезая с ворот, сорвался, зацепился капюшоном за штакетину и повис. Тогда мама сильно ругалась и даже нашлепала ему попу.

Потом Генка ещё надрессировал Берту, их немецкую овчарку. Берта была очень умная и очень любила Генку. Любила так, что научил