Назад к книге «Петербургский воронёнок Гоша» [Каролина Сергеевна Чернега]

Петербургский воронёнок Гоша

Каролина Сергеевна Чернега

«Петербургский воронёнок Гоша» – это современная сказка, в которой мы наблюдаем, как маленький и трусливый воронёнок, попадая в необычайный мир приключений, постепенно становится мужественным вороном-красавцем Гошей, таким же, как его любимый ворон-отец. Эта сказка отличается от существующих современностью происходящих событий, благодаря чему, читается на одном дыхании и наиболее понятна для ребёнка. Вымышленные персонажи путешествуют по реально существующим местам, что даёт возможность не только окунуться в чтение сказки, но и обогатить ребёнка полезными знаниями в области краеведения!

Жила на белом свете одна ворона дивная. Жила эта красавица весело и беззаботно. Летала по всему Санкт-Петербургу: и над огромной Дворцовой площадью, и в таком уютном Летнем саду, а уж сидеть на берегу Невы и общаться с уточками, прилетевшими с юга и повидавшими там столько интересного, она могла и вовсе часами. Но больше всего она любила не всем известный, но от этого не менее волшебный Ржевский лесопарк, который находился на окраине Петербурга.

Только солнышко всходило, она тут же садилась на веточку, да повыше, и чистила свои обворожительные крылышки, да так, что блестели они, словно горстки маленьких бриллиантиков. В общем, время проводила играючи, но и без особой пользы для окружающих.

В один прекрасный день, когда все зверята занимались своими делами: белочки собирали орешки, соловьи радовали всех своими прелестными песенками, голуби важно расхаживали, словно маленькие генералы, следя за порядком в лесу, наша красавица ворона летела к ближайшему ручейку, дабы испить водицы. И тут, откуда ни возьмись, навстречу ей, быстрый как молния, красивый, как первый летний рассвет и черный, как смоль, летел ворон, важно размахивая своими сильными и мужественными крыльями! Да так неожиданно он появился, что не заметила наша ворона веточки черёмухи, крылышком задела её, и чуть было не упала. Но ворон в один миг подлетел к ней, раскрыл свои крепкие крылья, и с лёгкостью удержал нашу красавицу, словно не вороной она была, а лишь пушинкой.

Так они и познакомились, а после этой яркой встречи и вовсе более не расставались. Все белые ночи напролёт щебетали они друг с дружкой, каркали о своих былых жизнях, летали так высоко, что можно было крылышком дотронуться до облачка пушистого. Влюбились они друг в друга самой настоящей и искренней любовью.

И вот, в одно туманное утро, на свет появились четверо, ещё совсем голеньких, без единого пёрышка, маленьких воронят.

Папа ворон стал ежедневно летать за едой для всей семьи, а мама оставалась воспитывать своих крошек и заниматься домашними заботами. Именно в этот период своей жизни ворона внезапно поняла, что только сейчас, ухаживая за своими воронятами, а это не малый труд, она обрела самое большое счастье в мире! Детки были ещё совсем слабенькие, крохотные, но, самое главное, здоровенькие и с прекраснейшим аппетитом.

Трое воронят были больше похожи на маму и частенько любили понежиться на солнышке. Они не стремились покидать уютное гнёздышко и такое тёплое и заботливое мамино крыло. Но четвертый воронёнок пошел в папу-ворона. Он был и крупнее, и любознательнее братьев, ему всегда было интересно, что же находится за пределами их гнезда. Он так хотел вместе с папой летать в поисках еды, помогать ему и быть таким же сильным, ловким и смелым.

Спустя некоторое время, когда воронята немножко подросли, они вместе с мамой отправились к ручейку. Шёл небольшой дождик, листочки игриво колыхались на ветру, и воздух был каким-то по особому приятным.

Трое воронят, как обычно, следовали за мамой и по сторонам особо не глядели. Но четвёртый был не так спокоен. То он еле сдерживался, чтобы не заглянуть за красивейший куст малины, красные ягодки которого его особенно манили, то ему хотелось пообщаться с прелестнейшей гусеничкой, которая, хоть и медленно, но все же настойчиво переползала тропинку. Также нравилось ему любоваться огромным разнообразием полевых цветочков: желтые, белые, фиолетовые, – каких только не было там оттенков.