Глава І. Сентябрь

Эгоизм

Рома вел машину. Я сидела на соседнем сиденье, и меня жутко укачивало. Я втягивала ноздрями как можно больше воздуха и задерживала его в себе: помогало на секунду, – а потом снова давящая приторная тошнота подкатывала к горлу. В салоне стоял запах дермантина, смешанный со сладким освежителем в виде елочки, который болтался над рулем. Хотелось свежего воздуха, – но стоило чуть приоткрыть окно, – ледяной ветер бил по моему лицу своим колючим крылом, – и приходилось снова прятаться в тошнотворном тепле. Я мечтала поскорее добраться до автосервиса, куда мы направлялись, чтобы забрать из ремонта мой Мини Купер. Однако, как назло, в городе были пробки, приходилось постоянно дергаться. Рома водил резко: машина то заходилась громким ревом, то свистела тормозами. Когда Рома со всей силы в очередной раз нажимал на газ, и меня вдавливало в спинку сидения, – хотелось матерно обругать его. Я впивалась ногтями в сиденье – и еле сдерживалась.

– Ром, можешь не так резко? Меня укачивает.

Он усмехнулся.

– Как скажешь, принцесса!

Я сделала вид, что не заметила его насмешки.

– Мне очень плохо последнее время, я неважно себя чувствую… – мой голос дрогнул: очень захотелось сочувствия.

Рома пожал плечами.

– Это из-за твоего психологического состояния, – спокойно констатировал он. – Ты злишься, истеришь, у тебя повышенная раздражительность. Вот тебе и плохо, – холодно закончил он и сделал резкий поворот на желтый сигнал светофора.

– Наверное, у меня есть на это причины, – тихо ответила я.

Мы с Ромой работали в одном офисе уже два года. Нас наняли в один день, – и это сразу сблизило нас: мы вместе волновались в коридоре перед собеседованием, вместе ждали ответа, а потом вдвоем же пошли отмечать наше трудоустройство. Рома говорил, что влюбился в меня сразу, еще в том коридоре, когда мы успели рассказать друг другу о своих надеждах и страхах, о безумных студенческих днях и увольнениях с предыдущих мест. И сразу же, без промедления Рома начал за мной ухаживать. Он угощал меня шоколадом, приглашал на кофе и каждый раз искал глазами мою реакцию, когда шутил с кем-то из сослуживцев. Он умел быстро завязывать отношения с людьми, – и вскоре его обожал весь офис, а через месяц и мы с ним начали встречаться.

Но в последнее время все изменилось. Я не заметила, как это произошло, но вдруг я потеряла его! Уже неделю я чувствовала, что он больше не мой, и все это время я не знала, как начать разговор.

– Ром, все как-то не так! – я наконец сделала попытку объясниться. – Что-то изменилось между нами, а я не была готова к этому. Знаешь, такое чувство, что жизнь, не спросив меня, сошла с колеи и пошла куда-то в лес, а я сижу на рельсах и ничего не понимаю, не знаю, что делать дальше.

Он скривил рот.

– До тебя я даже не знал, что такое метафора, а теперь мне приходится каждый день разгадывать их смыслы.

Он молчал и ждал, хотел, чтобы я перестала говорить общие фразы и перешла к сути. Он всегда так делал, когда я пыталась завести разговор издалека с помощью намеков. А я не могла подобрать слова.

– Я говорю о твоем отношении ко мне, – я провела ладонью по лбу, тщательно подбирая выражения. – Оно изменилось. Ты постоянно отпускаешь саркастические шутки в мою сторону, перестал поддерживать меня. Я чувствую, что ты стал холоден, ты забываешь обо мне, у тебя появились новые интересы, новые увлечения.

– Какие, например? – спросил он резко.

Я заколебалась.

– Например, сегодня утром ты пошел с девочками пить кофе, а меня не позвал, – я сама почувствовала, насколько мелким было мое обвинение. – Это маленький пример, это ерунда…

– Это… – он засмеялся, – это смешно, Даш. Я даже не буду тебе ничего объяснять!

– Так отношения и складываются из таких мелочей! И этих мелочей в последнее время становится все больше, они накапливаются. А потом в какой-то момент ты поймешь, что от прежнего уже ничего не осталось, оно вытеснено этими, казалось бы, пустяками. И все! Все изменилось!

Рома забыл о том, что я просила его вести машину помягче. Меня снова мотало по салону взад-вперед, словно на адских американских горках.

– Ты права, – наконе