Вместо пролога
Стоял октябрь, раннее утро субботы. Максим, держа за руку подружку, вышел из клуба на улицу. Молодым людям пришлось воспользоваться потайной дверью: в специальной комнате играли по-крупному, и клиентура, из тех, у кого водились деньги, не мелькала в общем зале. Максим был допущен в этот узкий круг, а подружка была из группы поддержки. Девушка изрядно выпила сегодня, кроме того, в руках у нее была запасная бутылка «на дорожку». Максим проиграл за ночь всю наличность, обнулил карту, залез в долг. Настроение было испорчено тем, что предстояло объясняться с отцом, клянчить деньги на покрытие долга. Максим представлял, как расшумится отец, затянет «старые песни о главном» – ты ничего сам пока не заработал, только тратишь и прочее, прочее, прочее…
Максим открыл машину, помог девушке разместиться. Сел за руль и запустил двигатель.
– Куда мы теперь, Макс? – спросила девушка, намекая на продолжение праздника. – Ко мне поедем?
– Не сегодня! – отрезал Максим. – Пристегнись! – Приказал спутнице и накинул на себя ремень безопасности. Мысли о предстоящем разговоре с отцом не оставляли Максима. Как же достали постоянные упреки родителя! От постоянной опеки и внушений опухли уши, но куда рыпнешься, если в полной зависимости от отца.
– Поехали! – засмеялась девушка, приобернувшись к Максиму. До ремня безопасности она даже не дотронулась. Он не стал настаивать – не в том состоянии была девушка, чтобы вступать с ней в споры, она сегодня хватила лишнего. У него тоже голова потяжелела за ночь, проведенную без сна, и выпито было изрядно, однако Максим уверенно включил передачу и тронулся с места.
Иномарка помчалась по пустынным улицам. Девушка что-то бормотала, Максим почти не слушал ее бред, что-то сильно ее развезло, подумал Максим. Он заметил, как девушка выронила бутылку их непослушных пальцев, – вот ворона! Максим наклонился, чтобы вытащить виски из-под ног…
Бац! – последовал в следующее мгновение удар и послышался скрежет металла. Максим лицом врезался в баранку. Не успев ощутить боль, он потерял сознание. Будто на лодке заплыл в густой вязкий туман, тихонько бормотала вода за бортом, скрипели уключины, кажется, слышались чьи-то далекие голоса. Наверное, на берегу…
Очнувшись, Максим поднял разбитое лицо. Прямо перед собой увидел громаду грузовика, в который они врезались на перекрестке. Девушка, несколько минут назад сидевшая справа, наполовину вылетела в разбитое ветровое стекло. Едва ли она была жива…
Приехавшие гаишники предложили подышать в прибор, который показал сильное алкогольное опьянение. Инспектор составил протокол, подтвердил подписями – все как положено.
Вскоре на месте аварии появился отец Максима – Валерьян Лукич Кулаков, человек известный в области, из красных директоров, удачно вписавшихся в новую капиталистическую реальность. Человек резкий, привыкший решать дела с ходу, Валерьян Лукич, не стесняясь посторонних, отвесил сыну тяжелую оплеуху и приказал личному водителю затолкать Максима в джип, чтоб там дожидался решения участи. Старший Кулаков направился к гаишникам. Проблемы Валерьян Лукич решал быстро, напористо, как на своем передовом производстве, зная результат наперед. Иначе не делал бы рискованных вложений.
Лесной кордон
Разбудили Виктора странные глухие звуки. Он настороженно прислушался. Возникло такое ощущение, будто кто-то неподалеку дубасит кулачищем по дну порожнего банного тазика: бум-бум-бум! Нарочно, что ли? И кому же это не спится? Отрываться от нагретой подушки не хотелось, однако шум не прекращался, он настойчиво вкручивался в уши, мешал снова провалиться в сон – самый сладкий, утренний. Виктор сердито ворохнулся на раскладушке, заскрипевшей пружинами, стащил с себя байковое одеяло и насилу продрал сонные зенки.
Рядом, прямо на полу, растянулся во весь рост егерь Никита. Его громкий, со всхлипами, храп и разбудил Виктора. Силен мужик, зевая, подумал Виктор, каждому бы такой могучий сон. Виктор постепенно освобождался от липкой дрёмы. В просторном доме, сложенном из соснового бруса, с большими окнами – летняя светлынь, хоть газету читай. Солнце еще не показалось из-за увала