С сыном в доме Эдгара По в Бронксе

Об авторе

Александр Юрьевич Милитарев (род. в 1943 г.) – лингвист-компаративист, представитель Московской школы дальнего языкового родства, ученик и соавтор И.М.Дьяконова и С.А.Старостина, один из авторов этимологического словаря семитских языков, автор нескольких книг, ряда популярных и полутора сотен научных статей по языкам и культурам Ближнего Востока, Северной Африки и Канарских островов, по применению лингвистических методов в реконструкции этнокультурной истории, разработке единого генеалогического древа языков мира, библеистике, еврейскому феномену в истории. Доктор филологических наук, профессор-консультант кафедры истории и филологии Древнего Востока Института восточных культур и античности РГГУ, многолетний участник российско-американского проекта «Эволюция человеческих языков» в Институте Санта Фе (Нью-Мексико). Читал лекции во многих университетах Европы, США и Израиля. Переводчик поэзии с английского (в частности, сонетов Шекспира, опубликованных в Литературных памятниках. М., 2016) и испанского. Автор книг «Стихи и переводы» (Наталис, М., 2001) и «Homo tardus (Поздний человек)» (Критерион, М., 2009)[1 - Подробности – в Википедии на Алекса?ндр Ю?рьевич Милитарёв и Wikipedia на Alexander Militarev.].

Краткое авторское предисловие

Я давно вышел из того – признаюсь, затянувшегося – возраста, когда сильна иллюзия своими руками и головой заметно изменить к лучшему мир (страну, город, отношения между людьми, et cetera) или, скажем, внести нетленный вклад в науку (культуру, литературу, открытие иноязычной поэзии и т.п.). Omnia transeunt… Предлежащий сборник я составил из груды опубликованных, неопубликованных и начерканных на подвернувшихся поверхностях стихов и переводов почти за шестьдесят лет из своей неожиданно долгой жизни с главной целью: когда сын-подросток и юная внучка, а то и их – мое – потомство войдут в возраст пробуждающегося интереса к своим предкам, к своему древу, для них будет открыта возможность путем заглядывания в эту книгу что-то, не лежащее на поверхности, про данного предка узнать, а, может, и понять. Поэтому, кроме кондиционных стихов и переводов, я и напихал сюда все накопившееся – от юбилейных посвящений и юношеских стишков до вольных переводов и откликов коллег и друзей. Если что-то из написанного покажется еще кому-то интересным, хорошо. Но для меня это не особо важно.

Автор благодарен за дружескую помощь Елене Бернштейн (в форматировании книги) и Марине Готсбан, Ирине Лившиц и Савве Митуричу (дизайн и оформление обложки).

«Открытье требует отрытья…»

Открытье требует отрытья,

а память вкрадчива как крот.

Уже назначен час отплытья,

уже не время для острот,

уже отринуты советы,

придушен стропами багаж:

словарь, будильник, пистолеты

и пара ношеных гамаш,

галет сундук, воды канистра

да спирт, начало всех начал,

и надо, не прощаясь, быстро

взойти на брошенный причал,

отдать концы, смотать швартовы,

поднять под днищем якоря,

чтоб вдруг понять, что все готово

и про отбой мечталось зря,

что брошен лот и нет возврата,

и продолженью не бывать,

а если брат пошел на брата,

здесь просто не с кем воевать.

Так, значит, надо отправляться

в совсем неведомый маршрут

и ничему не удивляться —

там будет все не так, как тут.

Так, значит, в путь! А птицу-веру

в то, что вернуться суждено,

под птичье слово утром серым

по сквозняку пустить в окно.

    (1960—2002, Москва)

Из книги «Стихи и переводы»

Сонеты

«За все, чем жил, чем жив, благодарю…»

1.

За все, чем жил, чем жив, благодарю:

за кров и кровь, за притчу и за пищу,

за пирров пир, за крезов короб нищий,

за власть и казнь, приставшие царю.

Твоих даров уже не раздарю,

не разорю спаленного жилища —

под черным перегноем пепелища

пущу росток и лягу ждать зарю.

Но клонятся календы к ноябрю —

негодный срок для сева и для тризны:

голодная, неплодная страда.

И белыми губами говорю

слова любви, ни слова укоризны:

не даждь зерну умрети без плода.

    (1983)

«Не научились даже умирать …»

4.

Не научились даж