Любовь не помнит зла

Вера Александровна Колочкова

О мечте, о любви, о судьбе

В самом страшном сне не приснится то, что случилось в одночасье с Лесей Хрусталевой – она не только потеряла близких родственников, но и стала жертвой злой прихоти всесильного Командора, работодателя мужа. Супруг трусливо обвинил ее и остался служить Командору, а она оказалась выброшенной на улицу без денег, без жилья, с маленьким племянником на руках… Так начались их мытарства, и жизнь не обещала никакого просвета. Стоило ли верить гадалке, которая предсказала Лесе, что ее утраченное счастье вернется, просто потому, что счастье все равно всегда возвращается. И ей, Лесе, как притаившейся траве под снегом, всего лишь нужно дождаться тепла.

Вера Колочкова

Любовь не помнит зла

– Слушай, отстань, а? Не верю я никаким гаданиям! Да еще и за деньги. Я ж не совсем идиотка, чтобы последнюю копейку за болтовню отдавать. – Леся сердито дернула плечом, отвернулась к мойке, начала яростно скрести металлической губкой по пригоревшему дну сковородки.

Черт, все котлеты из-за этой дуры Ритки спалила! Зачем-то позволила ей затащить себя в гости «буквально на одну минутку», проявила в очередной раз душевную мягкотелость. Нельзя, нельзя Ритке ни в чем уступать, сколько уже было подобных душевных приказов подписано, а толку? Все равно ж зашла и в томительные переговоры вступила с этой дурацкой гадалкой – которую Ритка в гости привела – и блеяла что-то невразумительное, интеллигентское. Извинялась зачем-то. Как будто гадалке так уж важны причины отказа от процедуры насильственного выуживания на свет чужого будущего. Она ж не за «спасибо», а за определенную мзду его выуживает. Пусть эту мзду Ритка сама за себя и платит, а ей подобные и сомнительные удовольствия не по карману. В общем, так долго отказывалась, что аккурат котлеты успели сгореть. Что ж, сама виновата! Надо было сразу разворачиваться да уходить. Молча. Без извинений и объяснений. Всегда хорошее решение приходит задним числом, тащится хвостом досады за уже содеянным. А Ритка, дурища, еще и в кухню за ней притащилась: встала за спиной и теперь к совести ее женской взывает. Интересно, совесть-то тут при чем?

– Леськ, будь человеком… Жалко тебе, что ли? Чего ты отказываешься? Она ж недорого берет. Неужели тебе совсем неинтересно, что с тобой дальше будет?

– Нет, вообще-то мне интересно, конечно, только дорого. Ты где эту Матильду откопала, Рит? Да еще и домой ее привела…

– Да бог с тобой, Леська! – Выпучив глаза, Ритка воровато оглянулась на дверь комнаты, прошептала с жаром: – Ты что! Это же замечательная гадалка. И никакая она не Матильда, ее Мирославой зовут. Она же та самая. Которую по телевизору показывают. Ну, которая ночную передачу ведет. Как ее?..

– «Уроки судьбы»? – подсказала Леся, продолжая с остервенением драить сковородку.

– Точно… «Уроки судьбы». А ты что, тоже эту передачу смотришь?

– Нет. Не смотрю. Видела один раз, когда Илька с температурой под сорок лежал, а я уснуть боялась. Там она вроде посимпатичнее была и улыбалась очень уж душевно, даже помурлыкать хотелось в экран. А к тебе в гости совсем другая приперлась. Облезлая, старая и злая, и в каждом глазу по пятьдесят долларов светится. В итоге сто получается.

– Так там же, на телевидении, им грим накладывают, прежде чем перед камерой посадить. А что, тебя только ее внешность смущает?

– Да ничего меня не смущает. Отстань, а? Видишь, из-за тебя мы с Илькой без ужина остались? Все котлеты сгорели! Теперь придется в магазин идти.

Вздохнув, Рита шагнула к холодильнику, вытащила из морозилки упаковку сосисок, в сердцах бухнула на кухонный стол. Звук получился сердитый, холодный и глухой.

Леся вздрогнула, обернулась от мойки:

– Ты чего там буянишь, Рит?

– Твой Илька сосиски больше любит, я знаю. Так что фиг с ними, с котлетами. Считай, что вопрос с ужином снят. Ну пошли?

– Отстань. Никуда я не пойду.

– Имей совесть, Леська! Понимаешь, я ей обещала, что еще кого-нибудь приведу. Она бы из-за меня одной ни за что не пошла! Выручи, Лесь…

– Рит, ну не могу я! Не понимаешь, чт