Давным-давно кругом был Мрак, веками стыл он в небе где-то,

Пока вдали, средь темноты, не появился лучик Света

Один всей ночи вопреки сиял без устали и жарко,

Тогда средь темной пустоты других звезд свет зажегся ярко

Сияй во тьме, храни свой Свет, и если Мрак затмит глаза,

В полете ты найдешь ответ, что Свет всегда внутри тебя

Вслед за одиноким огоньком свет тысяч звезд явился миру

С тех пор преобразился он, но Свет, что отдал свою силу,

Не растворился в мире том, он сохранился и стал ярче,

Все так же первым тем огнем нам жизнь даруя как и раньше

Сияй во тьме, храни свой Свет, и если Мрак затмит глаза,

В полете ты найдешь ответ, что Свет всегда внутри тебя

Не дай угаснуть силе жизни, пусть Свет ведет сквозь холод Мглы

Средь облаков и на земле храни его и береги

Давным-давно идет война, в ней гаснут Света очаги,

Но сколько б ни старалась Тьма, не победить ей все огни

I

Стражники Громового форта редко покидали пределы гор, повисших в воздухе на границе Басилеи, королевства эна из народа эферья. Со смотровых башен крепости им открывался вид на южный лес и на давно заросшие растительностью обломки мостов, некогда соединявших две земли эна[1 - Авторское прочтение названий и личных имен указано в глоссарии и списке имен в конце книги.] в единое целое. Граница Басилеи, которую охраняли эферья из Громового форта, пролегала вдоль гор и заканчивалась пропастью, переправиться через которую после разрушения мостов можно было только на крыльях. Помимо пропасти, что разделяла две территории, повисшие над мутным полотном барьера, живущих на них эна отделяли друг от друга и века междоусобной войны. В южном лесу по другую сторону пропасти начиналась земля народа арья, с которым у народа эферья общими были только страхи и суеверия.

Почти одинаково они благоговели перед барьером, над которым располагались все королевства и царства эна. Парящие пласты земли держались над серой гладью барьера, не прикасаясь к ее поверхности. Сами эна так же боялись дотрагиваться до барьера, поскольку в преданиях их народов, несмотря на разницу в языках, описывался опасный мир теней, расположенный на другой стороне. Для эна участь оказаться в мире теней и пройти их так называемый суд считалась страшным наказанием, почти равным смерти, ведь никто из пересекших границу барьера так и не смог вернуться назад. Уход к Свету казался предпочтительней, несмотря на то, что еще с древних времен многие эна сомневались, действительно ли умершие присоединялись к единому источнику Света, а не просто исчезали из мира живых раз и навсегда. Причина тягостных сомнений оставалась неизменной на протяжении веков для всех народов эна – причиной была Мгла.

Где бы ни жили эна и каким бы правителям ни служили, все они боялись Мглы. Свет жизни раздражал Мглу во всех ее проявлениях. Лишь в сражениях с ее порождениями, темными тварями, эна забывали, что были представителями эферья и арья, и потому могли объединить усилия для битвы с чудовищами. Монстры все чаще нападали на их деревни и города, уничтожали посевы и фермерские угодья. Не желая уподобляться чудовищам, солдаты двух армий старались придерживаться правил ведения боя и обращения с пленными. В случае нечаянного столкновения при угрозе Мглы, они должны были стоять плечом к плечу против темных тварей и лишь потом обращать оружие или магию друг против друга. Конечно, риск смерти от удара в спину оставался велик, ведь ни эферья, ни арья не считали друг друга благородными эна. Поэтому никто из солдат не улетал без разрешения командира Громового форта в одиночку за пределы крепости, а самоволка жестоко наказывалась работами в шахте, расположенной севернее горы.

Командир Раниеро не щадил подчиненных, следуя своим собственным правилам, нередко более строгим, нежели прописанный для солдат эферья устав. За соблюдением устава самим командиром бдительно, но чаще всего безуспешно, следил его заместитель Алистар. Алистар считал Раниеро слишком самоуверенным и ставил под сомнение его командирские способности, и потому пытался навязать ему свое обоснованное правилами мнение. К мнению Алистара, несмотря на свой самоуверенный х