Предъява

Илья Деревянко

«…Мысленно ругаясь последними словами, охранники вышли из особняка, приблизились к воротам и, пыхтя от напряжения, раздвинули тяжелые створки. „Мерседес“ плавно вкатил во двор. Федоров заглянул в салон, намереваясь приветствовать Хранителя, вытаращил глаза, придушенно ахнул, схватился за автомат и… рухнул на асфальт, сраженный бесшумным выстрелом в упор. Из автомобиля выскочил плечистый человек в черной собровской маске и молча набросился на замершего в шоке Фазана. Нападавший был явно профессионалом. Первый же молниеносный удар отправил дюжего Александра в глубокий нокаут.

– Молодец, Вадим! – донесся из машины одобрительный голос: – Чистая работа! Теперь тащи пленного в дом. Допросим, когда оклемается. А ты, Хромой, убери труп…»

Илья Деревянко

Предъява

Все имена, фамилии, прозвища главных действующих лиц, равно как и названия улиц, банков, ночных клубов, преступных группировок и т. д., вымышлены. Любые совпадения – случайны.

Часть I

Последний родственник

1

29 марта 2001 года Ближнее Подмосковье

– Генка – голимый[1 - Полный, абсолютный, законченный. – Здесь и далее примечания автора.] жополиз! Быстро втерся в доверие, падла! Теперь – если развлекаться ехать, Гаврош его одного с собой берет. А мы сиди тут, как кобели цепные! Сторожи сейф! Разве я не прав, Рома?! – сварливо обращался к товарищу-одногодке двадцатипятилетний Александр Касвинов по прозвищу Фазан. Круглое, розовощекое лицо Александра выражало крайнюю степень негодования. Товарищ – худощавый, жилистый Роман Федоров (погоняло[2 - Кличка, прозвище (жарг.).] Шило) согласно кивал.

Оба молодых человека являлись охранниками Гавроша («в миру» Гаврилова Николая Викторовича) – хранителя общака Н…й группировки. Упомянутый Касвиновым Генка (Алферов Геннадий по кличке Костолом) – тоже.

Резиденция Гавроша располагалась в тридцати километрах от Кольцевой дороги на окраине дачного поселка Сосновка и представляла собой нечто вроде маленькой крепости: массивный трехэтажный особняк с узкими, напоминающими амбразуры оконцами; каменные стены в два с половиной раза толще обычных (из гранатомета не прошибешь!); высокий бетонный забор с протянутой поверху колючей проволокой, по которой денно и нощно курсировал электрический ток; телекамеры у ворот, передающие изображение на монитор в комнате охраны; мощные прожектора, с наступлением темноты заливающие всю территорию усадьбы ярким светом; голый, без единого кустика заасфальтированный двор (незамеченным к дому не подберешься) плюс три вооруженных автоматами боевика из числа лучших стрелков группировки. Работали они так – тридцать дней дежуришь, тридцать отдыхаешь. По сложившейся традиции, смена караула происходила приблизительно в середине каждого месяца.

В четверг 29 марта сразу после обеда Николай Викторович отправился в Москву развеяться. В качестве провожатого он, по обыкновению, прихватил своего любимца Гену-Костолома, чем, собственно, и вызвал столь бурное возмущение Фазана с Шилом. Ребятам до смерти осточертело безвылазно торчать в загородном доме Гавроша. Сменить их должны были лишь через две недели, а пока… ни тебе баб, ни выпить от души, ни в баньке попариться. Словом, никаких культурных развлечений! Тоска зеленая, да и только!!!

Привилегированное положение Алферова вызывало у оставшихся на объекте охранников жгучую зависть.

– Сперва они в сауне покайфуют основательно. С девочками, как пить дать!!! Потом в казино или ночной клуб завалятся, а там, считай, до утра пробалдеют. Мы же для них вообще не люди! Рабочая скотина, не более! – постепенно свирепея, продолжал бубнить Фазан. Закинув за спину автомат, Касвинов нервно расхаживал по комнате.

– Точно, точно! – сочувственно поддакнул Федоров, не забывая, однако, наблюдать за монитором.

– Е-мое!!! – вдруг удивленно воскликнул он. – Гаврош возвращается!!!

– Брешешь! – отмахнулся обозленный Фазан.

– Да нет, в натуре, его машина! Посмотри сюда!

Александр неохотно покосился на экран и остолбенел. У ворот действительно стоял черный «шестисотый» «Мерседес» со знакомыми номерами.

– Гм, действительно! Викторыча тачка! – опомнившись, подтверди