Насте и Алисе

«Бара-бара»

Африканские дороги напоминают старые штаны – все в заплатах. На суахили дорога называется «бара-бара», и передвигаться по ней надо «поле-поле», то есть потихоньку.

У здешних полицейских зачастую нет никакого транспорта, и все, что им остается – терпеливо сидеть в придорожных кустах в ожидании богатого автомобиля. Обстоятельно проверив документы и содержимое багажника, блюститель порядка может завести с вами долгий разговор об итогах климатического саммита, коррупции в высших эшелонах власти, целебных свойствах конфет из баобаба и о том, почему Бог создал антилопу гну такой смешной. На прощание он благословит вас своим жезлом, величаво махнет куда-то вдаль и скажет: «Бара-бара – поле-поле».

Чем дальше от больших городов, тем меньше светофоров. Вместо них на перекрестках можно встретить людей, неторопливо помахивающих красными или зелеными флажками.

В провинцию Рифт-Валли срочно требуется светофор, зарплата по результатам собеседования…

На крыше провалившегося в яму грузовика дети играют в камушки, в то время как взрослые задумчиво курят, размышляя, что делать дальше. Бара-бара.

Иногда на пути возникают пробки из коров – это масаи гонят свои стада на новые пастбища. Пока животные толпятся на дороге, пастухи пытаются запродать вам бусы, ожерелья, резных божков и слоников, а в крайнем случае поменять свое копье на ваш фотоаппарат. Потревоженные шумом мотора, срываются с места жирафы. Они движутся плавно и беззвучно, словно в замедленной съемке. У обочины греется на солнце львица с котятами, чуть дальше – дорожные рабочие, побросав кирки и ломы, устроили пикник. На предупреждение, что рядом с ними хищный зверь, они лишь смеются и говорят, что они тут «поле-поле», так что никаких проблем.

Из клубов пыли встают ананасовые, манговые и картофельные пирамиды. У их подножья жрецы-продавцы сулят вам небывалые скидки при покупке от 100 килограммов.

В придорожных закусочных с гордыми названиями типа «Ресторан тысячелетия» можно поесть рисовую кашу, сваренную на кокосовом молоке, салат «кочумбари» из томатов, лука и перца чили, бобово-кукурузное пюре «матаа». На десерт подают домашнее вино из папайи.

У автобуса с французскими туристами спустило колесо. В лучах заходящего солнца шофер неспешно прилаживает новое. Французы вокруг нервничают, ругаются и просят его поторопиться. Но водитель лишь скалит сахарные «бивни» и терпеливо отвечает, что в Африке никто никуда не спешит.

«Здесь у нас все только поле-поле, господа», – говорит он и оглушительно хохочет.

До свидания, Моби Дик!

С тех пор как Музей фаллоса переехал в Рейкьявик, из всех достопримечательностей в славном городе Хусавике остался лишь памятник шведскому викингу Гардару Свавасону да еще музей китов. По воскресеньям, когда все жители собираются хором петь псалмы и молиться в единственной на всю округу церкви, в музей выпить пива и поиграть в мини-гольф приходят старики, которым у Бога больше нечего просить.

От музейных витрин расходятся волны мягкого электрического света, в которых резвятся скелеты касаток и кашалотов. Тюлени играют китобойными гарпунами в дартс. В темном углу морской конек обнимает каракатицу.

Из соседнего зала выкатывается мячик для гольфа, вслед за ним появляется шаркающая процессия чинных старцев с клюшками и пивными бутылками. Мяч куда-то закатился, и старики растерянно замирают на пороге. В золотистом полумраке они неотличимы от музейных экспонатов, поросших полипами и ракушками. Наконец один из них со вздохом достает из кармана новый мячик и игра продолжается.

Продолжается и наше знакомство с морскими млекопитающими: в местном порту уже готовится к отплытию кораблик, который возит туристов посмотреть на китов, водящихся здесь в изобилии. Когда-то на таких же суденышках отсюда в море уходили китобои, но времена изменились, и вчерашние охотники переквалифицировались в экскурсоводов.

Галантный капитан помогает подняться на корабль кудрявой девушке с собачкой. На носу расположилось японское семейство. Отец в позе сегуна неотрывно смотрит вдаль, а мать помогает маленькому сыну надеть спасательный жилет. Она завязывает