«Горечь, горечь, вечный привкус

на губах твоих, о страсть…

…есть одна трава такая

на полях твоих, о Русь»

    Марина Цветаева

Бесприданница

Коснулась тень тревоги

во сне лица усталого,

всю ночь мне что-то сниться,

но сон печален мой:

там девушка из пьесы —

Лариса Огудалова,

и пароход, и Волга,

и чайки над кормой.

Ночь над рекой, и пристань,

и огоньки на палубе,

и край заката алый,

и блики на воде.

Романса слог старинный,

гитары голос жалобный,

и узкий шаткий мостик

от радости – к беде.

Как странно – мой любимый

он тоже из Саратова,

и та же наша доля,

какой бы ни был век.

Не лучше и не хуже

экранного Паратова,

не принц и не злодей он,

он просто человек.

Зачем гитары звуки

полны такой печали,

и нам волнует сердце

романсов старых грусть.

Одна я на причале,

все корабли отчалили,

но пусть мой сон печален —

проснуться я боюсь.

Проснусь – и будут так же

безжалостны слова его:

«Уже настало утро,

тебе пора домой».

Всё повториться снова,

Лариса Огудалова,

и пароход, и Волга,

и чайки над кормой.

    1990

«Мечтаний выцветшие краски…»

Мечтаний выцветшие краски

храня сгоревшею душой,

мы от судьбы хотели сказки,

но проза – вот что нам пришло.

Зачем, душа, метанья эти?

Чего ты жаждешь столько лет?

Есть муж, семья, и дом, и дети,

любви и счастья только нет.

Где вы, мечтанья грёз девичьих?

Храпит ночами близ меня

какой-то серый и обычный —

не принц, не рыцарь, без коня.

Не получилось, как мечтали,

нам быть счастливыми, любить.

На нашей жизни тень печали,

и зов души не утолить.

    1990 – 2006

Ассоль

Когда Ассолей множество, то алых

на каждую не хватит парусов.

Порода Греев вывелась, пропала,

но множится порода Казанов.

А что Ассоли делают, бедняги?

Одни – слывут за синего чулка,

растят другие сына от бродяги

иль замужем за сыном мясника.

Не браком утешаясь, так романом,

своей душе и воле супротив,

идёт Ассоль под ручку с Дон Жуаном —

ведь надо же ей с кем-нибудь идти.

    1997

Фольклорное

Всюду на гуляньях я

первая средь прочих,

а за мною, как змея,

всё молва бормочет.

Всех длинней моя коса,

с яркой лентой алой.

Бабы шепчут: егоза,

уродилась шалой.

И завистливо глядят

на меня подруги,

и судачат, и галдят

про меня в округе.

Мол, с такою красотой,

верно, плач не ведом,

если парень ты простой —

и не суйся следом;

что румянец ярок мой —

но никто не знает:

от бессонницы ночной

ярче он бывает.

Если светел мой наряд —

ничего не значит.

А глаза мои блестят —

ночью много плачут.

    1992

«Я жить хотела в чистоте…»

Я жить хотела в чистоте,

да жизнь поймала в сеть.

Мне – словно капле на листе —

последний миг висеть.

Я быть хотела, словно луч:

он светел, чист и прям.

Но сорвалась с высоких круч

в пути к большим горам.

Зачем же ставит жизнь силки

на птиц, летящих вверх,

и тропки так подчас тонки

то в рай, то в ад, то в грех.

    1990