Глава первая

Проснувшись раньше, чем обычно, Ник долго валялся в постели. Будильник неприятно звенел, означая зов трудовых будней. Из – за ночных выходок его друга, он страшно, просто до невозмутимости не выспался. Джон, снова напился в каком – то дешевом пабе из – за подозрений жены в неверности, и вновь завел пластинку о тех СМС, что прочитал в ее телефоне и странных звонках посреди ночи. Джон Малкович хороший образованный парень, и Нику его действительно жаль. Жаль, потому что он позволяет жене проявлять такое неуважение к себе, а чувства? В них Ник сам давно не верит, поэтому старается не ссылаться на них в разговорах. Особенно с пьяным Джоном. Да и как сказать другу о том, что любимая его ни во что не ставит? Пару лет назад, когда он впервые наведался к Нику, последний так и сказал, а потом всеми силами пытался вынуть из рук Джона нож, когда тот хотел покончить с собой. С того момента Ник выступал лишь в роли слушателя. Каждый раз, убеждаясь, какими иногда глупыми бывают женатые люди, прося совета у того, у кого и семьи то нет. В итоге они с Джоном просидели у него на кухне почти до 3 – х ночи, выкурив пару пачек сигарет. А после всего Ник немного приободрил его несколькими «шаблонными» советами, посадил в такси и отправил домой, к женушке, которой наверняка тогда не оказалось дома. Он только успел посмотреть на часы, которые показывали 3:42.

Встав с постели, он шел по узкому коридору, ведущему в кухню, и включил чайник. Первые лучи солнца откидывали тени на стены, обрамляя небольшие окна. Проходя мимо гостиной Николас заметил это свечение, которое заставило его вспомнить о том, о чем он не хотел ни думать, ни вспоминать. Квартира ему досталась от родителей, находившаяся в спокойном районе Уинчестера, хотя, в этом по нынешним меркам небольшом городке Англии безопасным принято считать каждый район. Приняв душ и одевшись в чистое, он приступил к самому приятному, что только может быть по утрам – кофе. Аромат растворенного кофе был приятным, но его не сравнишь с тем, что подают в кафе за углом. Он сел на стул, что стоял напротив окна и наблюдал за просыпающимся Уинчестером. Зрелище, надо признать, довольно однообразное. Хозяйка с собакой, разносчик газет, школьники, и снова хозяйка с собакой. Утро уже взяло бразды правления в свои руки. Солнце уже поднялось над горизонтом, свежесть его лучей наполнило колоритную улочку, все предвещало новый день. Николас любил это состояние. «Ощущение простого одиночества. Его плюс в том, что оно всегда разное. Нет того гнетущего состояния, что было бы если бы я жил не один. Ведь именно сейчас я свободен. Свободен от людей, принципов, стереотипов. Мне не нужно надевать маску и разноцветный карнавальный костюм, сейчас я тот, кем являюсь на самом деле». Кофе остывал. Пить его холодным уже вошло у Ника в привычку. Иногда задумавшись, он не замечал, как звонит его телефон, что уж о кофе говорить. Портреты отца и матери Николаса висели на одной стене, рядом друг с другом. В детстве он часто слышал их крики, скандалы, и после их смерти решил, что они больше не будут ругаться. И действительно, он больше не слышал их криков. Надо признать, что у него квартире иногда тихо играл альтернативный рок, чего Макс действительно не понимал…

– Как рок может играть тихо?! – возмущался Макс, когда они очередной раз вчетвером собрались у Ника.

– Обычно, Макс – развалившись в мягком клетчатом кресле у окна, и продолжая медленно цедить пиво из кружки, невозмутимо отвечал Николас.

– Но ведь рок нельзя слушать тихо! Он должен раскрывать сердца, освобождать души! – не переставая громыхал Макс, что его светлые волосы летали из стороны в сторону.

– Послушай парень, кто – то перепил, и прошу тебя, слезь со стула, иначе завтра на своем рабочем месте я раскрою твое сердце и душу – Джон и Ричард невольно издали смешок и продолжили свою дискуссию по поводу жены Малковича. Тем временем Макс слез со стула пролив немного пива на пол, и поняв, что хозяин вечеринки этого не заметил, быстро вытер пятно ногой, а ногу вытер об ковер.

– Ну, так что, друзья мои, вы закончили спорить о громкости музыки, которую один из ва