Трофимыч. «Мыльная опера»

Семён Юрьевич Ешурин

Невзрачная девушка влюбляется в красавца, а невзрачный юноша – в красавицу. Обе пары не догадываются, что их любовь взаимна. Но на выручку неожиданно приходит небезызвестный и непопулярный… Павлик Морозов!

Трофимыч

«Мыльная опера»

Семён Юрьевич Ешурин

© Семён Юрьевич Ешурин, 2017

ISBN 978-5-4485-0285-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

В постели лежали трое. Двое из них, высокая стройная русоволосая красавица с голубыми глазами и молодой человек с теми же параметрами были словно созданы друг для друга. Об этом говорили даже их имена – Лера и Валера.

Третий персонаж, невысокая пухленькая молодая шатенка семитской наружности казалась в этой постели лишней. Но именно она была хозяйкой указанной мебели.

Пылкие любовники не испытывали неудобства от такого странного (если не сказать более) соседства, так как присутствовали в постели… виртуально – в воображении юной ревнивицы. Наконец, Наде Шульман надоело заниматься мазохизмом, и она предалась воспоминаниям о недалёком (7 часов назад) прошлом.

…После окончания занятий в институте связи Надя вошла в метро на станции «Невский проспект» (отсюда легко догадаться, о каком городе идёт речь). Свободные места в вагоне ещё имелись, так как основная студенческая масса была на подходе.

На противоположной скамейке наискосок слева от Нади сидела (как потом выяснилось) Лера и читала книжку в чёрной обложке с чёрно-белым рисунком. Шульман поняла, что это детектив Акунина.

В уже закрывающуюся дверь «влетели» два – студента с надиного потока, но с другой группы. Это были Даня Маргулис (оно и видно!) и «будущий виртуальный» Валера по фамилии Перовский. Парочка села на ту же скамейку, что и их однокурсница, но с другой стороны, причём Валера оказался напротив своей длинноногой тёзки.

Надя достала «для конспирации» конспект по скучнейшим «линиям связи» и стала полуприкрытыми глазами наблюдать за наглой девицей. В течение двух остановок та ни разу не перевернула страницу, но многократно как бы невзначай поглядывала на студентов. Видимо, Перовский показался ей интереснее Акунина.

Рядом с невнимательной читательницей сидел представительный и тоже русоволосый мужчина. Он оживлённо беседовал с сидящим по другую руку киргизом (или туркменом). Вдруг «среднеазиат» повысил голос, и Надя услышала:

– Трофимыч, ты не прав!

Собеседник неожиданно рассвирипел:

– Ещё раз так скажешь, и я за себя не отвечаю!

Надю возмутило такое отношение к критике, но она решила, что истинная причина недовольства в «узкоглазости» оппонента. На станции «Технологический институт» участники дискуссии встали и пошли к выходу. Красотка продолжала «пялиться» на ту же страницу детектива.

– Лера! Выходим! – окликнул её «европеец».

Девушка вскочила, окинула студентов прощальным взглядом и поспешно вышла. Двери закрылись, и Надя вспомнила, что ей тоже надо было выходить.

– Какая «лапочка»! – раздался громкий (даже слишком!) голос Перовского. – Ноги прямо от шеи растут!

– Скорее, от бюстгальтера, – «уточнил» Даня.

– Не трави душу, варвар! … А как она на меня смотрела! Жаль, папаша уволок.

Надя поняла, что Валера прав. «Трофимыч», действительно, отец Леры. Оба русоволосы и даже немного похожи. А уж «киргизо-туркменообразный» собеседник – точно не «предок» русской красавицы.

– У нас даже имена соответствующие! – мечтательно, однако достаточно громко проговорил Перовский. – Валерий и Валерия!

«Почти как „Валентин и Валентина“!», – мысленно вспомнила Надя название пьесы времён застоя.

– К твоей фамилии, – усмехнулся Маргулис, – подошло бы имя «Софья»!

Его другу не понравился намёк на повешенную цареубийцу:

– Ну уж нет! Софья Перовская плохо кончила, а нас ждут годы безоблачного счастья, … если её найти удастся.

Тут Валера увидел в противоположном окне отражение однокурсницы и удивился:

– Шульман! Тебе же надо было на «Техноложке» выходить!

– А я сегодня до конечной еду, – не растерялась Надя.

«Откуда он знает мою остановку? – подум