Одесский дневник 2015–2016. Взрывная волна

Борис Григорьевич Херсонский

Сафари

Книга поэта, переводчика и эссеиста Бориса Херсонского – поэтический дневник. В нее вошли стихотворения последних двух лет – в той последовательности, в которой они писались. Их темы во многом традиционны для творчества поэта – философская и «историческая» лирика, религиозные сюжеты, сюрреалистические картины советского прошлого. Но лейтмотивом звучит военная тема, тревоги, надежды и разочарования этих лет. При этом стихи не носят прямого, лобового характера – нынешние события рассматриваются сквозь призму многовекового опыта нашей страны и ее северного соседа, оказавшегося сильным и опасным врагом. Автор переосмысливает историю России. Но его критика – не насмешка чужака, скорее она проникнута теми же чувствами, которые мы находим в стихах послереволюционной эмиграции. За одним исключением – возврата в Россию поэт для себя не видит: его творчество навсегда связано с Украиной.

Борис Херсонский

Одесский дневник 2015–2016; Взрывная волна

Серия «Сафари» основана в 2005 году

В оформлении обложки использована картина А. Ройтбурда из цикла «Григорий Сковорода»

Художник-оформитель О. А. Гугалова

«Три года странной войны люди утомлены…»

три года странной войны люди утомлены

все дорожает все раздражает исчезает чувство вины

шкура своя дорога бизнес в стане врага

тревога свободно плавает ее не ввести в берега

на выход с вещами ни выхода ни вещей

мысли в душу впились не хуже таежных клещей

впрочем тундра тайга это тоже в стане врага

там же березки чистое поле золотые стога

просыпаешься вспоминаешь война и обратно в сон

камуфляж и бронежилет это модный фасон

установка град враг пальнет и рад

кресты угрюмо глядят на живых из оград

просыпаешься вспоминаешь война а дальше куда

если завтра мир что делать солдату тогда

неужто снова высотка двадцать второй этаж

до свидания милый окоп и родной блиндаж

просыпаешься вспоминаешь война что же будет потом

то ли русский мир то ли еврейский шолом

и что-то снилось а что забыл но снилось всю ночь

вроде метался кричал но никто не хотел помочь

1 января 2017

Январь 2015-го

Под праздничный гром петард

«То тут то там небольшие взрывы, под праздничный гром петард…»

То тут то там небольшие взрывы, под праздничный гром петард.

Вылетают стекла, искалечены двери – ущерб небольшой.

Где-то ходит какой-то ублюдок, если вежливо, то – бастард,

без работы, должно быть, гад, ни гроша за душой.

Пожалеем его, он – пропащий, он – подрывник,

он ошибается только раз, как и сапер.

К тому же убитых нет, повторимся – ущерб невелик.

Но лучше бы он в магазине булочку спер.

Лучше бы поздней ночью он взломал какой-то бутик,

он был бы не подрывник, он был бы правильный вор.

Он был бы подлец, наживающийся на чужом,

но взрывчатка в сумке – это уж слишком, поверь.

Ходи с ножом, негодяй, промышляй грабежом,

но не клади человеку бомбу под дверь.

Потому что от наших душ пойдет взрывная волна,

и накроет тебя она, ублюдок, тебе не спастись, подрывник.

Потому что эта волна – разрушение. И война

из разбитых окон кажет ужасный лик.

3 января 2015

«Смех сквозь невидимые миру слезы…»

смех сквозь невидимые миру слезы

и синие сентябрьские стрекозы

над матовой поверхностью пруда

загустевает сумрак предвечерний

из зарослей густых библейских терний

растут стихи не ведая стыда

здесь быть могла купальщица нагая

здесь шахматы с трудом передвигая

могли сидеть два старца над доской

размеренной расчерченной на клетки

могли играть в пятнашки малолетки

мог стать монахом человек мирской

на миг на час на день не все равно ли

и кто измерит груз душевной боли

на фоне исчезающего дня

листвы слегка желтеющей пропащей

с ветвей сорваться все же не спешащей

и жизни уходящей от меня

здесь быть могли и нимфы и сатиры

мог аполлон бряцать на струнах лиры

из панциря рептилии здесь мог

стоять державин или ломоносов

бердяев иль какой иной философ

замкнувший рот и сердце на замок

здесь никого лишь темный пруд да