От Автора
Вы когда-нибудь задумывались о последствиях спора до того, как давали согласие на участие? Большинство людей (конечно, дотошных ботаников, падающих при виде крови в обморок, это не касается) без промедления поддаются азарту, соглашаясь поучаствовать в каком-нибудь рискованном деле. Но как быть, если невинный спор понес за собой смерть. Самоубийством или же судьбой является подобный случай? Испытывает ли человек вечные муки в Аду или же отправляется в Рай, (если, конечно, особых грехов за ним не обнаруживается), позволив себе понежиться под Райским солнышком несколько раньше задуманного? А что, если такие люди остаются между двумя крайностями библии, где-то посередине?
1
Конец лета далекого 1960-го года выдался на удивление прохладным и сырым. Уже к концу августа деревья одно за одним скидывали сухие листья на промерзшую землю города Мтюит. По утрам в воздухе чувствовалась несвойственная для этого времени года прохлада, и большинство жителей, начинающих день утренней пробежкой, хватали с собой далеко не лёгкие куртки.
В местных новостях погодную аномалию окрестили как «лето в морозилке» и разжевывали ее по телевизору почти без остановки в течение нескольких дней. От этой навязчивой новости офицер полиции пенсионер Гарри Деймс, проживающий на улице Байлерс стритт в доме номер 9, начал задумываться о скором пришествии Антихриста. Городские репортеры не упускали возможность и брали короткие интервью у местных жителей, пытаясь узнать о влиянии аномальной жары на их моральное и физическое состояние. И туже же столкнулись с мнением людей, чье существование напрямую зависит от жаркого августа – фермерами: их урожай, благодаря внезапному похолоданию, успешно померз. Так же, нашлись и те, кому убийственная для фермерского урожая погода пришлась по вкусу. Лесовики, пожарники, местные жители, обремененные болезнью Гюнтера – все они были в восторге от благодатного холода. Но и те, и другие, спустя три дня, напрочь забудут об аномальной смене погоды. Местные газеты и новости сменят заезженную пластинку и на целый месяц заговорят о загадочном «смертельном споре» на озере Юрконн.
2
Мысль об этом споре несколько недель назад посетила уже давно не юную голову Джимма Хендрикса по дороге домой после очередной перепалки с Девинсоном.
«Какого черта этот мудак вообще смеет ходить со мной в один и тот же бар!» – Джимм Хендрикс был полностью убежден в том, что такие люди как Мэйтью Девинсон могут посещать лишь одно заведение – тюремную камеру. Вот уже более пяти лет Джимм пытается бороться с этим экологическим монстром под названием «Бриккорн». Бороться всем семейством. Семья у Джимма была большая: две прекрасные дочки, красавица жена и единственный внук. Все они в разной степени волей-неволей помогали Джимму в этой борьбе. Супруга спасала своей необычайно сильной поддержкой, старшая дочь смогла подготовить кое-какие бумаги, подтверждающие, что загрязнение местной реки отходами кирпичного завода Бриккорн является нарушением закона, младшая собирала подписи жителей города для петиции в поддержку закрытия завода. А любимый внук делал основную работу-вдохновлял. Но уже через несколько лет активной борьбы Джимм понял, что там, где крутятся огромные деньги, защита природы отходит на второй план. И всем глубоко насрать на одну, две, три, пять семей, живущих особенно близко к этой красной текучей свалке. Примерно через 3 года любые мероприятия, проводимые вблизи озера, к слову, за многие годы ставшие традицией в семье Джимма, а уж тем более купание, были невозможны. Озеро превратилась в массовое захоронение рыбы. Отходы, оседающие на дне, вперемешку с илом и кирпичной крошкой, заполонили девяносто процентов озера. Получившаяся жидкость была настолько густой, что своей консистенцией походила на постепенно затвердевающий цемент.
«И все этому Девинсону сходит с рук, деньги, деньги, деньги – ничего кроме них его не интересует. Что за народ пошел». – Джимм миновал перекресток и вышел на Байлерс стритт с тяжелой от мыслей головой, теперь он мог разглядеть огни в окнах собственного дома. В левом окне он заметил женщину, с которой прожил уже