Мне не пройти из Лисса в Зурбаган. Поэзия

Михаил Буканов

Временами, перечитывая ту или иную книгу, мы получаем ощущение дежавю, то есть повторение происходившего ранее, видимого нами в реальной жизни, или данного нам во сне. Подчас реальности книжного бытия бывают настолько острые, совпадение ситуаций столь ярки и выпуклы, что стирается призрачная грань, отделяющая повседневную нашу жизнь от мира книжного, мира, вызванного к жизни фантазиями автора.

Мне не пройти из Лисса в Зурбаган

Поэзия

Михаил Буканов

© Михаил Буканов, 2017

ISBN 978-5-4485-5686-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Московские пруды

Старинные нетленные московские пруды,

Влюблённых земли ленные, награда за труды!

Зимой и летом красится водою той Москва,

Жива она, не квасится, так, зелена едва!

На Бронной, дело трудное, сам Дьявол побывал,

История ненудная, он там и бал давал.

Пруды есть Патриаршие, а есть и Чистаки,

По-жизни, оба старшие, и на помин легки!

И Текстили с водицею, Царицино в прудах.

Останкино царицею, всё в вишенных садах!

На Майский просек с пляжами Олении пруды,

И вовсе не муляжами ВДНХ сады.

А Маленковской прудики, что цепью кружевной?

Там нет оркестров музыки, но вот они, со мной!

Такие все любимые, аж, в горле перехват!

Московские, родимые, и ныне нарасхват!

Старый конферансье

Стою на сцене я варьете,

В ходу чечётка, не фуэте!

Потом куплеты и анекдот!

Там все задеты, и юмор тот.

Одесса-мама тогда была,

Не то что ныне, вела дела.

Там шухер-махер, купить-продать,

Цемент на сахер, потом поддать.

Напиться лучше, дела обмыть,

Зачем же душу свою томить?

А девы спляшут вам всем канкан,

Пока не выпит сполна стакан!

Какие люди бывали здесь,

Легко слетала у многих спесь.

И Беня правил, и Грач бывал,

Да и Котовский здесь фаловал!

«Гамбринус» в шмоне, «Фанкони» вдрызг,

На фаэтоне в отвал под рыск!

Чекисты всюду, на сцене я,

Карьер расстрельный, ушли друзья!

Сталинград

Огонь пожирающий воду,

Седая полоска песка,

Гудок парохода пел оду

С разрывами бомб у виска!

Горели причалы и травы,

Взрывалась земля и дома.

С потоками огненной лавы

Средь дня опускалася тьма!

Исчислены, взвешены, вбиты

У берега кромки бойцы,

Слова были просто забыты,

Когда «отдавали концы»!

А тех, что бежали без боя,

Кто долюшку шкурную грел,

Попали под пули конвоя,

Их ждал трибунала расстрел!

Тонули плоты и солдаты,

Орудия, лодки, ну, всё!

Под грустные русские маты.

Вода утонувших несёт.

Но, всё ж добирались до места,

Сражались, мужали в огне.

Арийцам с далёкого Веста

Пришлось горевать на войне.

Морозы свалились как с неба,

С едою полнейший кирдык!

Нет шнапса, нет мяса и хлеба,

Колечко сомкнуло ряды!

Держаться, – приказ из Берлина,

Фельдмаршал теперь во главе,

Рядов размывается глина,

И трупы в замёрзшей траве!

Зимою боёв завершенье,

«Шестая» отправилась в плен,

Морозы, зима, окруженье,

От тысяч солдат только тлен!

Последнее перед закатом!

Разрешите вас проздравить,

Ваше Ство,

Да здоровия поправить

Естестество.

Рождество оно причина,

Аж, взалкал.

В жутких валенках мужчина

Водку вылакал.

Рупь серебряный заначил,

На потом,

Танец дикий отхреначил,

Всё с постом!

Год семнадцатый приходит,

И Христос

Мимо русских вдаль уходит,

«В белом венчике из роз!»

Прошёл век

Вот и сто лет пролетело,

Российской империи нету!

Пуля судьбы просвистела,

И тряхануло планету!

Нет и других,

Разбрелись города и народы,

Принципов нет дорогих,

Шекель-стоимость, мера свободы!

Только осколки от них

И великих и сильных,

Страшные дни

Лихолетием всем изобильных!

Столько убитых,

Сирот, разрушений и горя,

Намертво вбитых

В пространство Великого мёртвого моря!

Через сто лет

Снова в мире не сладко,

Сонмы ракет,

Армагеддона в пушки укладка!