Хозяин шелковой куклы

Анна Князева

Детектив с таинственной историейЛюдмила Дайнека #7

По дороге на дачу Дайнека случайно подрезала соседний автомобиль, и это было ее роковой ошибкой – она стала свидетельницей убийства криминального авторитета. В то, что она нарушила правила без злого умысла, бандиты не поверили, и ей пришлось бежать. Дайнека не воспринимала ситуацию всерьез, однако ее отец настоял, чтобы девушка уехала подальше от дома. Так она оказалась в Италии и наконец почувствовала себя в безопасности, но, как выяснилось, слишком рано…

Обстоятельства привели Дайнеку в замок настоящей сицилийской принцессы. Знаменитый итальянский остров хранит много тайн. Девушку поразили гробницы, где мертвецы похожи на спящих, хотя пролежали сотни лет; лаборатория алхимика, искавшего секрет вечной жизни; кукла, пугающе похожая на настоящую женщину… Но главным потрясением для Дайнеки стало предательство человека, которому она доверила собственную жизнь!..

Анна Князева

Хозяин шелковой куклы

«Тело наполняет нас желаниями, страстями, страхами и такой массою всевозможных вздорных призраков, что, верьте слову, из-за него нам и в самом деле совсем невозможно о чем бы то ни было поразмыслить!»

    Сократ. Федон. Диалоги Платона

© Князева А., 2017

© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2017

Пролог

Иногда такое бывает: послышится забытая мелодия, и вспомнится какой-нибудь факт из собственной жизни, не всегда, кстати, приятный. Или увидишь человека, похожего на знакомого, а потом встретишь его самого.

На этот раз все так и вышло. Еще утром, на улице, Дайнека встретила женщину, похожую на Ширшову. У нее были такие же рыжие, прямые, как палки, волосы, которые при ходьбе тяжело хлопали по спине. И походка была точь-в-точь как у Ширшовой – вначале шли ноги, и только потом подоспевало все остальное. За эту походку одноклассники прозвали Ширшову – Светкой Гипотенузой.

Когда женщина обернулась, Дайнека поняла, что сходство не такое уж явное, однако у нее возникло странное чувство, точнее – предчувствие.

С Ширшовой Дайнека познакомилась в седьмом классе, когда перешла учиться в новую школу (они с отцом перебрались из Красноярска в Москву). И это она, Ширшова, тогда спросила:

– Как там на Колыме?

Вопрос запомнился потому, что московская школьница знала о своей родине не больше сверстницы из Нью-Йорка. Дайнека быстро сообразила: бессмысленно объяснять, что Красноярск – это вовсе не Колыма. Ширшова гордилась тем, что живет в Москве, а Дайнека гордилась тем, что она сибирячка. Но с той поры стала гордиться молча.

Привыкание к новой школе осложнялось необходимостью касаться болезненной темы. Отвечая на вопросы о семье и стараясь выглядеть как можно правдивее, Дайнека коротко излагала легенду о недавнем разводе родителей. Но врать с каждым разом становилось все легче. Труднее было примириться с колкостями сверстниц по поводу ее сибирского диалекта.

– Ты только послушай, – говорила Ширшова, – как она «окает» и «чёкает»!

– А чего ты хотела? – отвечала их одноклассница. – Сама знаешь, из какой дыры она прикатила…

Так, благодаря Светке Гипотенузе, к Дайнеке намертво прилипла репутация замшелой провинциалки.

В те времена Дайнека переживала куда большее горе, и дело было не в банальном разводе родителей, а в том, что мама просто исчезла: ушла, не простившись и ничего не сказав. Еще тогда, в Красноярске, отец объяснил, что мама полюбила другого человека.

Говорят, с детьми не разводятся, но их семья, по-видимому, была исключением. Дайнека долго не могла смириться с тем, что эта беда случилась именно с ними, ведь они так нуждались друг в друге. Она бродила по опустевшей квартире, открывала родительский шкаф, в котором висели одни только папины вещи, заглядывала под кровать, где уже не было маминых тапочек, и ей никак не удавалось найти что-то, принадлежавшее маме, и только ей.

Их переезд в Москву был осмысленным бегством. Они с отцом бежали от одиночества и от прошлого, которое навсегда осталось в Красноярске. Спустя много лет Дайнека осознала, что это было единственно вер