Королевский инженер

Алексей Игоревич Бессонов

Абсолютное оружиеГосподин Посредник

Двадцать лет назад Юг страны заявил о неподчинении Трону, и благодатные земли процветающей Пеллии охватило безумие войны. На стороне Претендентов оказались не только предатели-аристократы, но и самое мерзкое отребье, греющее руки на чужой крови. Рушились города, пылали селенья, озверевшие бандиты уничтожали всех, кто оказался на их пути. Судьба королевского инженера Арвела Хаддена отвела ему решающую роль в последних сражениях затянувшегося противостояния. Талантливый изобретатель со своими отважными соратниками в самой грозной ситуации совершал то, что назвать можно было только чудом…

Алексей Бессонов

Королевский инженер

© Бессонов А. И., 2017 © Оформление.

ООО «Издательство «Эксмо», 2017

Пролог

Когда пробьют часы

Зима в тот год была обильна дождями, а весеннее солнце пришло много позже обычного. Миновал уже день Дайен, богини злаков, и землепашцы острова Ленц, по колено утопая в грязи, бродили по своим полям, с ненавистью глядя на юг, который все держал при себе ветры, приносящие тепло, так необходимое для начала посевной.

Весна пришла нежданно, и старики потом говорили, что раньше такого на острове не видали. Еще вечером селяне-арендаторы сидели кто дома с семьями, кто, напротив, в тавернах – и все старались сесть поближе к очагу, потому как вечер тот был мерзок дождем и почти осенним свистом ветра, – а к утру солнце встало на летний манер.

И с юга дунуло жаром, как из печки.

Утро это оказалось восхитительным. Жители хутора Доркал, люди солидные, с давних пор державшие немало земли в собственности, вышли за ворота, не веря своим глазам от счастья: ветер гнал влагу прочь, над полями таяла легкая дымка, говорящая о том, что озимые встанут в срок. Туман таял, и таял быстро – однако неторопливый перестук копыт по брусчатке древнего королевского тракта, который как бы срезал край Доркала, деля его на две неравные части, заставил кое-каких хуторян схватить из дому алебарды и затаиться в кустах на обочине. Время было тяжкое, даже слишком.

Копыта звучали глухо – понятно было лишь, что кони идут медленно, а вот сколько их, тут уж в рассветном тумане решить трудно. Семеро молодых парней, один из которых целых два года проходил в королевских пехотинцах, а теперь слыл за могучего рубаку, засели в густых зарослях шиповника и, едва дыша, принялись ждать: то ли смерти, то ли, может быть, нет.

Двадцать лет затянувшейся войны научили их всегда ожидать худшего.

Вскоре из рваных, быстро тающих клочьев субтропического тумана, так характерного для Средней Пеллии, неторопливо вышел огромный черный ломовик южной породы, гонять которого под седлом не пришло бы в голову даже сумасшедшему. Между тем чудовищных размеров конь нес на себе дорогое, обшитое красной кожей седло, в котором болтался очень странный человек: он был из хозяев и долговяз, из доспеха на нем виднелся лишь легкий чешуйчатый панцирь, зато на поясе висели два длинных меча в позолоченных ножнах, что говорило о значительных финансовых возможностях седока, а поверх одного из вьюков, которые буквально облепили коня со всех сторон, красовался сферический шлем очень дорогой работы. Следом за черным чудищем шел на привязи еще один конь, почти такой же, только серый, а за ним – два поджарых жеребца, вполне годных в кавалерию. На одном из них, зыркая глазами по сторонам, сидел мальчишка в легком шлеме, держащий в правой руке длинный пистолет. Шнур фитиля был намотан на его правую руку.

Юные хуторяне дождались, когда процессия снова растает в тумане, и облегченно выдохнули. Зрелище оказалось удивительным: пожалуй, его хватило бы на несколько вечеров в местной таверне. Стук копыт утих, туман становился все реже, и скоро от него не осталось уже совсем ничего.

– На Юлих пошел, – со знанием дела сказал бывший королевский алебардьер, оглаживая короткие пока еще усы. – В город, значит. Из порта.

– Кони-то какие у него, – пискнул кто-то. – Не ездят у нас на таких конях.

– Что ты знаешь, дурень, – щелкнул его по носу усач. – Значок зелен