ПОХОЖДЕНИЯ ПЕТРОВИЧА и много чего другое…

Игорь Валентинович Гамазин

Это сборник рассказов о Петровиче – мужчине, который, как мне кажется, в полном расцвете лет и сил. Сможете побывать с ним и на Земле, и в Космосе. Поборетесь с Чужими. Побываете в практически безвыходных ситуациях, но обязательно одержите победу. Вас ждёт много шуток и фантастики. Желаю приятно провести время!

ПОХОЖДЕНИЯ ПЕТРОВИЧА И МНОГО ЧЕГО ДРУГОЕ…

Нерлин-ГамазинСивухов-Кобылов по жизни такой же, как и Петрович, непоседа и неисправимый романтик.

ПЕТРОВИЧ И ЗИМА

Зимой Петрович любит ходить на лыжах и купаться в полынье. Но ленится, и не делает этого. Зимой Петрович не любит лежать на диване и смотреть телевизор. Но почему-то делает это.

Зиме это надоело, и она говорит Петровичу:

– Петрович! Ты постепенно деградируешь! Вставай с дивана и сделай что-нибудь полезное.

– А? Что?! – Петрович сделал вид, что не расслышал, и вышел на кухню покурить.

«Ещё всякие жить учить меня будут!» – подумал он про себя, зло тыкая окурком в пепельницу.

Посидел немного. Подумал. А потом поехал в Москву поступать в коммунистическую партию.

Приехал в Москву и сразу пошёл к Зюганову. А тот ему и говорит:

– Зачем ты нам нужен, Петрович?! Нам молодёжь нужна, а не старые огрызки. Ты старый лентяй и лежишь всё время на диване перед телевизором, а коммунистическая молодёжь сейчас, между прочим, снег лопатами забесплатно чистит и помогает бабушкам скользкую дорогу переходить.

– Если бабушки вступают на скользкую дорогу, – ответил Петрович, – то это их суверенное право! Оне для этого приспособлены, из них даже песочек на дорогу сыпется. Если табун бабушек прогнать по заснеженной дороге, то потом по ней любая тачка проедет.

– Не похож ты на коммуниста, Петрович! – Сказал Зюганов. – Скорее всего ты демократ, а может быть даже либерал-демократ.

И засмеялся. Однако что-то записал в своём компьютере.

Пошёл тогда Петрович к Жириновскому.

– Я мыл свои пляжные тапочки в Индийском океане! – Начал он разговор прямо от двери кабинета Владимира Вольфовича. – Я вам подхожу!

– Не подходишь, Петрович! – Ответил Жириновский. – Ты сначала пошёл к Зюганову! Засветился ты, Петрович! А политические проститутки нам не нужны!

«К «МедведЯм» значит тоже соваться бесполезняк». – Горестно подумал Петрович. – «Никому я не нужен на всём белом свете!»

И решил он тогда создать свою собственную партию – «Зачётно-иррациональную мужскую анархию» (сокращённо – «Зима»). И создал.

На балконе своём вывесил транспарант «партия ЗИМА! Больше ЗИМЫ – больше чистого снега!» И на окнах тоже написал. И на заднем стекле своего «Жигулёнка» написал.

Следующим вечером заявился участковый и запросил у Петровича «откат». «Отката» пока не было, поэтому представитель власти согласился немного подождать.

Вторым вечером заявился депутат и тоже попросил «откат».

– Так ты, стало быть, зелёный, Петрович? – Спросил он.

– Нет, я белый. – Ответил тот.

– Белые в городе! – Заржал депутат. – Ну ничего, сейчас это модно! – И дружески похлопал Петровича по плечу.

Он тоже согласился немного «отката» подождать.

Третьим вечером к Петровичу неожиданно вернулась бывшая жена.

– Забудем плохое, Петрович! – Вкрадчивым голосом заговорила она. – Всё равно я люблю тебя дурака!

«ЗИМА пошла каким-то не тем боком!» – Подумал Петрович, и резко всё бросил…

ТРУБЫ

Когда Петрович перестал каждый день пить, он начал слышать трубы. Не водопроводные и канализационные, а гармонические трубы. Как будто кто-то в соседней квартире держал одну ноту на органе, совсем тихонько, на одном уровне, в одной тинктуре. Иногда добавлялась еще одна труба и звук становился парным. Петрович нот не знал, но, наверное, это главная нота была «фа». А добавлялась иногда «ре».

Поскольку, из-за резких перемен в своей жизни, Петровича начала по ночам доставать бессонница, он против труб ничего не имел. Это вносило некое разнообразие в бытие. Лежа в кровати, он смотрел в темный побеленный потолок своей комнаты и думал об этом странном звуке, пробовал мыслить здраво. «Почему он раньше его не слышал?»

На Иерихонские трубы это не было похоже. Петрович где-то читал