Бриг «Артемида»
Владислав Петрович Крапивин
Евгения Ивановна Стерлигова
Стальной волосок #1Школьная библиотека (Детская литература)
«Стальной волосок» – это книга о жизни нескольких поколений детей сибирского городка Турени. Она состоит из трех романов: «Бриг „Артемида“», «Гваделорка» и «Бабочка на штанге».
Роман «Бриг „Артемида“» – увлекательное повествование о приключениях мальчика-сироты, случившихся почти полтора века назад, в середине XIX века. Волею случая ему пришлось отправиться в плавание к Антильским островам и столкнуться со множеством испытаний. Тут и океанские штормы и шквалы, и строгая корабельная дисциплина и субординация, и сильная тоска по дому и близким. И конечно же встреча с неведомым и таинственным, обретение новых друзей, выработка силы воли и стойкости характера, отстаивание своих нравственных ценностей.
Для среднего школьного возраста.
Владислав Крапивин, Евгения Стерлигова
Бриг «Артемида»
© Крапивин В. П., 2008
© Стерлигова Е. И., иллюстрации, 2008
© Симанчук А., рисунки на переплете, 2015
© Оформление серии, послесловие. ОАО «Издательство «Детская литература», 2015
* * *
Разговор с внуком в августе 2007 года
– Дед, ты что сейчас делаешь?
– Работаю.
Через полчаса:
– Дед, а сейчас что делаешь?
– Я уже говорил: работаю…
– Ну что это за работа! Сидеть на диване, глядеть перед собой и не двигаться!..
А дед в это время придумывал книгу, которую теперь посвящает своему внуку Петьке – барабанщику и подшкиперу парусной флотилии «Каравелла».
Бриг «Артемида»
Оппонент, профессор А. Б. Иванов:
– Но, молодой человек! В вашем… э-э-э… сочинении нет никакой документальной основы!
Пятикурсник Иван Повилика:
– Ну и что?
Диалог на защите дипломной работы
Часть первая. Карта Амбруаза Тардье
Снежная пыль
1
Санки у Гриши были знаменитые. Про них знали не только мальчишки и девчонки Ляминской улицы и окрестных переулков, знала и ребятня с того берега Городищенского лога. Сделал санки Кондрат Алексеевич Луков («мастер по всем деревянным премудростям», как он сам про себя говорил), сосед и приятель купца Максарова. Он и максаровским дочкам смастерил сани, но не такие, как для Гриши, а одни на всех, чтобы вместе было нестрашно и весело. А Грише сказал:
– Ты ведь ямщицкого корня, надобно тебе салазки быстрые и лихие, чтобы слушались, как верная твоя лошадка.
Они такие и получились – легкие, поворотливые, с чудо какими скользкими полозьями. Впереди полозья широко загибались вверх и назад. На их концах Кондрат Алексеевич вырезал прищуренно глядящие вперед конские головки – с прижатыми ушами и откинутыми будто встречным воздухом гривами.
Прокатиться на таких всякому охота. Вот и приставали:
«Гришуня, можно съехать разочек?»
«Булат, дай скатиться на твоих коняшках!»
Гриша давал, потому что просили по-доброму, без наскоков. Иногда, правда, отвечал:
«Обождите, ради Христа. Ежели всякому не отказывать, сам-то я когда кататься стану?»
Ну, тогда отступались на время: народ был понятливый.
Катались в самом начале Ляминской, там, где улица прижималась к логу. С одной стороны – заборы и ворота с накладными узорами, дома и домики с крылечками и кружевными дымниками на заснеженных крышах, с другой – крутой откос, под которым широкое дно лога, где в сугробах спит застывшая речка Туренка. Вот с откоса и скатывались – кто на больших и малых санках, кто на самодельных лыжах из бочковых клепок, а кто и на рогожках. Визгу и смеха здесь хватало всю зиму – и под солнцем, и под луной.
Нынче зима была уже на исходе, давно миновало Крещение и недавно – Сретение, впереди маячила Масленица, а за ней Великий пост – время строгое, когда, по словам взрослых, много веселиться грешно. Да и какое веселье, какие санки весной, в распутицу! Но пока еще стояли февральские холода, и о недалекой весне говорило лишь то, что закаты стали не такими ранними. Послесолнечная розовость дольше, чем прежде, висела над низкими крышами и черными елями Городища, а в заре повадился купаться тощий месяц, над которым дрожала переливчатая звезда. Месяц был похож на серебряную подковку (уж не от Гришиных ли санных лошадок?).
Девочки
ЛитРес