Десять

Максим Валерьевич Федосов

В книге собраны десять небольших историй, каждая из которых происходит в наши дни. Герои историй – наши друзья, знакомые, приятели, коллеги, простые современные «трудяги»: менеджеры, музыканты, чиновники, студенты, журналисты, художники… Объединяют их лишь скрытые до поры, тайные, но известные всем законы, запечатленные в скрижалях Моисея много тысяч лет назад. Что такое десять заповедей Моисея сегодня? Может быть все они безвозвратно устарели?

История первая

ФЕСТИВАЛЬ

«Я – Господь Бог твой, да не будет

у тебя других богов, кроме Меня».

(Исход 20:2-3)

1.

Всё самое интересное обычно случается в конце.

Именно к концу праздника эмоции артистов и музыкантов, случайных и неслучайных зрителей достигают своего высшего напряжения, прожекторы раскаляются до предела, перегреваются усилители и световые пушки…

И вот, наконец, они – последние аккорды, финальные слова, взрыв эмоций, выброс адреналина, световая иллюминация, визги зрителей и слёзы артистов…

Международный фестиваль этнической музыки «Поколение», проходящий под открытым небом где-то недалеко от города К., заканчивался именно так: оглушающие аккорды заполнили собою огромные аудиосистемы, огненные фонтаны брызнули зарядами праздничного салюта, артисты на сцене, дружно обнявшись, затянули припев последней песни, зрители завыли от переполнявшего их «культурного» восторга, – именно в этот момент раздался оглушительный протяжный звук, что-то вроде «уу-уу-ух».

Звук этот был похож на последний вздох огромного животного. И в это самое время на сцене погас свет.

Погасли все прожектора, фонари, угасли фейерверки…

Огромное поле летнего музыкального фестиваля погрузилось во тьму.

Буквально на секунду все замерли.

Кто-то еще пытался осмыслить этот «финальный аккорд фестиваля», но большинство зрителей быстро поняли, что случилось что-то непредсказуемое.

Этим «непредсказуемым» был Василий, местный деревенский электрик, который ещё в начале установки светового и звукового оборудования предупреждал, что кабель может «не выдержать».

Кабель… не выдержал.

Было ощущение, что яркий грохочущий фестиваль поставил таким образом жирную точку в своей программе.

Однако дальнейшие события смазали эту точку, превратив её в длинное и острое, как лезвие ножа, тире.

На бывшем колхозном стадионе, оборудованном под «партер фестиваля», который с трудом вмещал несколько тысяч ещё минуту назад разгоряченных и довольных зрителей, началось смешение, шевеление, давление друг на друга и другое неосознанное движение толпы. Организаторы со сцены что-то громко выкрикивали о порядке и спокойствии, – но зрители уже зажгли фонарики и зажигалки, освещая себе путь в сторону шоссе.

Возглавляли шествие те, кто знал, в какой стороне находится шоссе, за ними двигались те, кто помнил примерно, где находится пресловутое шоссе, а остальные, повинуясь инстинкту толпы, двигались за теми, кто вообще куда-то шёл. Со стороны это движение больше напоминало мелькание рассыпанных по ночному небу звезд млечного пути. Зажигалки включались и гасли, и всё шествие с шумными выкриками обсуждало яркое окончание мероприятия. По их эмоциям было ясно, что мероприятие всё-таки удалось.

В это время за сценой, в узком полутёмном пространстве, происходило хаотичное движение, подогреваемое выяснением отношений, тем более что электрика Василия так никто найти и не смог. Артисты, ещё не сбросив с себя сценических костюмов, сбивали друг друга с ног, разыскивая хоть кого-то, кто понимал бы, где начинается кабель и где он подключается к распределительному щитку – всем казалось, что достаточно что-то включить, или замкнуть, или, по крайней мере, запаять, чтобы свет включился и артисты смогли бы в наступающей темноте найти свои палатки, вещи и машины, припаркованные в разных местах за кулисами артистической зоны.

Со стороны эта постконцертная суета выглядела довольно смешно, всё это дополнялось руганью и каким-то нервным смехом, – складывалось ощущение, что остановить эту ситуацию сегодня уже никто не сможет – света не будет. Наступающая холодная и сырая ночь уже не обещала больше весёлых и праздничны