Сорок правил любви

Элиф Шафак

Азбука-бестселлер

До сорока лет жизнь Эллы Рубинштейн протекала мирно и размеренно. Образцовая хозяйка, прекрасная мать и верная жена, она и предположить не могла, что принесет ей знакомство с рукописью никому не известного автора. Читая “Сладостное богохульство”, Элла перестает понимать, где находится – в небольшом американском городке в двадцать первом веке или в тринадцатом столетии в Малой Азии? С таинственным автором романа она переписывается или же с самим Шамсом из Тебриза, знаменитым и загадочным странствующим дервишем? Любовь врывается в ее сердце, полностью переворачивая привычную и такую милую ей жизнь…

Элиф Шафак

Сорок правил любви

Пролог

Возьмите камень и бросьте его в реку. Вы можете даже не заметить, как он упадет в воду. В лучшем случае на поверхности появится легкая рябь; возможно, послышится слабый, почти заглушенный бегущим потоком всплеск. Вот и все.

Бросать камень надо в озеро. Результат будет гораздо более наглядным. Покой стоячей воды нарушится. Из того места, куда упадет камень, пойдут волны, и рябь покроет все зеркальное пространство воды. Волны достигнут берега и успокоятся нескоро.

Если камень бросить в реку, то река в своем беспокойном беге даже не обратит на него внимания. Если же камень упадет в озеро, оно уже никогда не будет прежним.

Вся сорокалетняя жизнь Эллы Рубинштейн была похожа на спокойное озеро – предсказуемая, состоящая из привычек, мелких каждодневных потребностей и их удовлетворения. И хотя кому-то это может показаться обыденным и скучным, ей самой такая жизнь не надоедала. В последние двадцать лет все ее желания, все проблемы и их решения, даже ее подруги – все было так или иначе обусловлено ее положением замужней женщины. Ее муж Дэвид, преуспевающий дантист, много работал и хорошо зарабатывал. Миссис Рубинштейн понимала, что связывающие их чувства не являются безумной страстью, но всегда отдавала себе отчет в том, что этого и ожидать невозможно после долгих лет совместной жизни. Не на страсти держится брак, а на куда более важных вещах – на взаимопонимании, привязанности, жалости, на способности прощать. По сравнению со всем этим любовь отходит на второй план. Страсти хороши только в романах или кинофильмах.

Первое место в списке жизненных приоритетов Эллы занимали ее дети, очаровательная студентка колледжа Дженет и подростки-двойняшки Орли и Ави. Еще в семье жил двенадцатилетний золотистый ретривер Спирит, с которым Элла гуляла по утрам и который многие годы был ее веселым другом. Теперь Спирит постарел, отяжелел, совсем оглох и почти ослеп. Его жизнь шла к концу, однако Элла предпочитала не думать об этом.

Рубинштейны жили в Нортгемптоне, штат Массачусетс, в большом доме эпохи королевы Виктории, требовавшем некоторого косметического ремонта, но все еще красивом. Пять спален, три ванных комнаты, гараж на три машины, огромные окна и – самое замечательное – джакузи в саду. Рубинштейны застраховали свою жизнь, застраховали автомобили, пенсию, банковские сбережения, а еще, помимо дома, в котором жили, фешенебельную квартиру в Бостоне и апартаменты на острове Родос. Все это Элле и Дэвиду досталось не даром. Вместительный, элегантно меблированный дом для большой семьи с ароматом домашних пирогов, возможно, кому-то может показаться делом самым обычным. Но Рубинштейнам так не казалось. Для них все это было символом идеальной жизни. Они построили свой брак на разделяемых обоими представлениях о совместной жизни и добились исполнения если не всех, то почти всех своих желаний.

В последний Валентинов день Дэвид подарил Элле бриллиантовую подвеску в форме сердечка с карточкой, в которой было написано:

Моей милой Элле – женщине со спокойным характером, щедрым сердцем и святым терпением. Спасибо за то, что принимаешь меня таким, каков я есть. Спасибо за то, что ты – моя жена.

    Твой Дэвид

Элла, не признаваясь в этом Дэвиду, прочитала его записку, словно некролог. “Вот так они напишут обо мне, когда я умру”, – думала она. Но будь они честными, то прибавили бы еще несколько фраз:

“Элла построила свою жизнь вокруг мужа и детей и поэтому утратила