Время странствий

Валерий Александрович Дудаков

57 стихотворений. Книга десятая.

Валерий Дудаков

Время странствий

Памяти отца Александра Пантелеевича, матери Алефтины Андреевны и брата Александра Александровича. Мать и брат в силу обстоятельств никогда не выезжали за пределы СССР.

© Дудаков В. А., 2013

Из моих странствий

Так быстро пробегают годы,

Лишь память – огонёк в золе,

Я видел страны и народы

В их вечной жизни на земле.

Купался в море близ Итаки,

В горах абхазских снег искал,

И в храмах вымерших Карнака

На солнце жажду утолял.

В Стокгольме видел звёзд канкана,

В Киото звукам птиц внимал,

Под пляжный шум Капакабаны

Я в Рио нервно засыпал.

В Буэнос-Айресе в Ля Бока,

В Марбелье танго танцевал,

И Колизея видел око,

А в Ушуайе тосковал.

Не раз смотрел в Мадриде «Прадо»,

А в Лондоне бродил в «Курто»

С высот «Фамилии Саграда»

Севильи рассмотрел плато.

В Монако не играл в казино,

На Кипре в волейбол играл,

Глазел в Нью-Йорке на витрины,

В Берлине пиво попивал.

Париж описывал стихами,

А акварелью – Карадаг,

Читал в Афинах о Приаме,

Во фьордах мнился образ саг.

А в белых Новгорода храмах

Молился за Святую Русь,

К Сант Яго плыл по океану,

Венеции пленяла грусть.

На Дарданеллах плыл в проливе,

Спускался к Ронде по горам,

А в Ялте ел с деревьев сливы —

Да всех не перечислишь стран.

Встречал в Лонг Айленде восходы,

Закаты на Святой земле,

Я видел страны и народы,

Вселенский свет и свет во мгле.

    Кефалония

Перед католической Пасхой

Падает в Лондоне снег,

Белая россыпь кружится,

И потревоженным птицам

Мнится, кто вторгся в ночлег.

Март чуть подкрасил рассвет

В цвет бело-розовой сливы,

В кронах пушинки игриво

Зимний им пишут сонет.

Снежный белёсый покров

Мягко на землю ложится,

Им призывая прикрыться

Зелень притихших садов.

Сквозь пелену иногда

Вспыхнут нарциссы в оконце

Лёгким посланием к солнцу,

Чтоб растопить холода.

Слышатся марту слова:

Что ж он метелью пугает,

Разве того он не знает,

Что за весною права!

С ветром несётся молва:

Праздники не за горами,

И развернётся пред нами

Скоро небес синева.

    23/03/2013 Лондон

На годовщину со дня смерти Эдуарда Штейнберга

Эдик, знакомы мы лет тридцать были,

Но не могу сказать всё равно,

Что как-то особенно сходились, дружили,

Да при нашем различии было б смешно

Клясться в очередной поддаче,

Что мы друг для друга чего-то значим,

А уж тем паче призывать к склонению

Затёртого смысла слова «уважение»,

Только русский человек его поймёт,

Там где чёрт ногу сломает, не разберёт,

Эту фразу «Ты меня уважаешь», что ли?

В бесконечном беспутном русском застолье,

Да и в гости мы друг к другу не ходили,

Поэтому, наверное, так и не договорили,

Что кроме: «Старик, как дела?» скажешь

Встречаясь не часто на чужих вернисажах?

А вот уже тризна, и обнажённым нервом

Чувствую, куда спрятать вопросы странные,

И пугают вспыхивающие слова экранные

«Неправда это: «error, error».

Март занавесил снегами белыми

Тарусу, что сбылось, к несчастью, то сделано,

И прошло с твоего ухода около года

В сферы небесные из пространства земного,

Если сказать высокопарным слогом,

И это свершившееся стало прологом

К тем тостам, что не стареют вновь:

«За веру, искусство, Россию, любовь»,

Под оком луны поставим «Лунную сонату»,

Пусть небо Окою окраситься в дым,

Я обращусь к тебе как брат к собрату

И может, всё-таки, договорим.

    27/03/2013 Москва

Подражание Маяковскому

(в память его посещения Парижа)

Подлетаем к Орли, самолёт нестройно

Гул меняет с высоты круженьем,

И шарахаются в сторону новостройки,

Утомляя однообразием зрение.

Старый, сколько ты вынес вокзал,

Прилетающих, отъезжающих встречи, расставанья,

Но кто же это умный нам подсказал,

Что в новом больше очарованья?

Выходят пассажирки – возгласы, смех,

Каждая сразу мнит себя парижанкой,

Задницы как расколотый орех

Выставляют напоказ, словно иностранки.

А Париж – ах, Париж – он пр