Лед и огонь

Френсис Скотт Кэй Фицджеральд

«…Молодые Мейзеры были женаты около года, и вот однажды Жаклин пришла в контору к мужу, который предоставлял брокерские услуги, и довольно успешно. Возле открытой двери кабинета она остановилась и сказала: «О, извините меня», – и осеклась, став свидетелем банальной, но меж тем любопытной сцены. Молодой человек по имени Бронсон, которого она не очень хорошо знала, стоял рядом с ее мужем, который приподнялся из-за стола. Бронсон вцепился в его руку и беспрестанно ее тряс. Когда они услышали шаги Жаклин, то повернулись к двери, и женщина заметила покрасневшие глаза молодого человека…»

Фрэнсис Скотт Фицджеральд

Лед и огонь

I

Молодые Мейзеры были женаты около года, и вот однажды Жаклин пришла в контору к мужу, который предоставлял брокерские услуги, и довольно успешно. Возле открытой двери кабинета она остановилась и сказала: «О, извините меня», – и осеклась, став свидетелем банальной, но меж тем любопытной сцены. Молодой человек по имени Бронсон, которого она не очень хорошо знала, стоял рядом с ее мужем, который приподнялся из-за стола. Бронсон вцепился в его руку и беспрестанно ее тряс. Когда они услышали шаги Жаклин, то повернулись к двери, и женщина заметила покрасневшие глаза молодого человека. Буквально через минуту он вышел и, проходя мимо нее, со смущением поздоровался. Жаклин зашла в кабинет мужа со словами: «А что Эд Бронсон здесь забыл?»

Джим Мейзер улыбнулся, прикрыв серые глаза, и спокойно посадил ее на свой стол.

– Да он заскочил на минутку. Как дела дома? – невозмутимо спросил он.

– Все хорошо. И все же чего он хотел? – продолжала она.

– У него было ко мне одно дело.

– Какое?

– Да так, мелочь.

– А почему у него были покрасневшие глаза?

– Правда? – Он невинно посмотрел на жену, и вдруг они оба стали смеяться. Жаклин встала, обошла стол и плюхнулась в его крутящееся кресло.

– Ты должен мне все рассказать, иначе я останусь здесь, пока не узнаю, – весело сказала она.

Он замялся и насупился: «Он кое о чем меня попросил».

Жаклин сразу все поняла, скорее, она даже раньше начала догадываться, в чем дело.

– А, – ее голос немного дрожал. – Он взял взаймы у тебя денег?

– Совсем немного.

– Сколько?

– Всего три сотни.

– Три сотни? – В голосе послышались стальные нотки. – Сколько мы тратим в месяц, Джим?

– Что? Что такое? Сотен пят-шесть, я полагаю. – Он неуверенно на нее посмотрел. – Джеки, послушай, Бронсон отдаст их. У него сейчас небольшие проблемы. Он совершил одну ошибку с той девушкой из Уодмира…

– А еще он хорошо знает, что тебя можно легко раскрутить, поэтому и заявился сюда, – прервала его Жаклин.

– Да нет же, – попытался он возразить для проформы.

– Тебе не приходило в голову, что я могу найти этим трем сотням лучшее применение? – с нажимом спросила она. – И как насчет поездки в Нью-Йорк, которую мы не могли себе позволить в прошлом ноябре?

Улыбка медленно исчезала с лица Мейзера. Он встал, чтобы закрыть дверь, отделяющую их от общего офиса.

– Послушай, Джеки, – начал он, – ты просто не понимаешь. Бронсон один из тех, с кем я обедаю почти каждый день. Мы играли вместе, когда были детьми, мы вместе ходили в школу. Разве ты не видишь, что я именно тот человек, к которому бы он пришел, окажись он в беде. И именно поэтому я не смог отказаться.

Жаклин передернула плечами, как будто хотела отмахнуться от этих объяснений.

– Что ж, – решительно сказала она. – Я только знаю, что он не самый хороший малый. Он всегда подшофе, и если он решил не работать, то это его дело, но при чем здесь ты?

Они сидели по обе стороны стола, и каждый вел себя так, как будто разговаривал с неразумным младенцем. Каждое предложение они начинали со слова «Послушай!», а на лицах застыло выражение вынужденного терпения.

– Если ты не понимаешь, я не могу тебе это объяснить, – заключил Мейзер после пятнадцати минут обсуждения этого раздражающего его вопроса. – Такие обязательства имеют право на существование в мужской компании, и к ним нужно прислушиваться. Это намного сложнее, чем просто взять и отказать, особенно при моем роде занятий, когда так много зависит от расположения