Приоткрылась вдруг дверь – искусница…

Приоткрылась вдруг дверь – искусница,

Слышен скрип и приглушенный стук,

Будто пальцами по полу узница —

Ритм боли истомленных рук.

Страх и мука печального страстия

Темный дом наполняет в тиши,

Нет уж в жизни инакого счастия,

Как глазеть на чужие банты.

Из-под душ, что пропитаны горечью

Лезут нечисти в нежных цветах,

Чтоб замылить глаза твои святостью

На дешевых стеклянных «понтах».

«Где Ваш свет из души изливающий,

Где искра, что надежду таит!?» —

И ручищей корявою дряхлою

Изымает последний магнит.

Пустота. Боли нет и страдания,

Слабый свет озаряет окно,

Как-то все изменилось в сознании,

Подчеканили, суки, нутро! </span>

Так вот вам простенький стишок…

Так вот вам простенький стишок,

На что давно вы намекали,

Чтоб вы свой нежный мозжечок

В движеньях мыслей не ломали!

Стишок про то, как на каток

Садились дети и летели

Искать уютный уголок.

Про дни, года и про метели.

Про то, как дунувши в свисток,

Твои надежды затоптали

И как радушно на чуток

Проснутся в рае – без медали… —

Смешон, неловок, ты – позер!

Тебя давно мы разыграли,

И как ты там язык не стер,

Мы все равно тебя поймали! —

Что мысли – дрянь, взведен курок, —

Ты все красиво на бумаге, —

А сам ты просто пастушок

На дне бессмысленной ватаги! —

Ну что ж поделаешь – судьба!

Уйти ли в сторону? – не знаю…

Такая вот моя тропа —

Пасти овец к воротам рая!

Боль, отчаяние, пустота…

Боль, отчаяние, пустота,

Томные бездонные глаза,

Слабость, сладость и забвение.

В голубые дали обвинения.

Одиночество, унылая звезда,

Путь-дорога лишь на небеса.

Гордость, слава и предубеждение

Мимолетное ошеломление.

Свет тоски, измены, суета,

На лице измученном слеза.

Грезы. Страсти. Провидение,

В жизни тонкой изменение.

Грязь, опасность, срамота…

Ты один – она светла.

Море боли, перевоплощение,

Альтруизм? Да умозаключение.

Зарево лимонного луча,

На окне истомная свеча,

Льется шелк – ни это ль озорение?

Тех волос и стан, как приведение. </span>

Твои глаза – усталый блеск сапфира…

Твои глаза – усталый блеск сапфира,

Твоя улыбка – искренняя как слеза,

Душа твоя – небесной глади свита,

Любовь твоя божественна и неземна!

Изящный стан твой – хрупкость нежной ивы,

Забвенный голос твой – хрусталя перезвон,

Твои признания светлы и правдивы,

Твои мучения – странный белый сон.

Вопрос возник и тут же увядает,

Судьба зовет, но молкнет под венец,

Когда лишь имя он твое узнает —

Возникнет в сердце алой крови блеск.

И кто сказал, что имя твое в тайне —

Почти не слышно шепчет в телефон —

О, Лиза! Как встречаться с Вами,

Когда вода не плещется с огнем!? </span>

Ты жалей, жалей меня родная…

Ты жалей, жалей меня родная!

Говори, мол, сопли с молоком,

И зачем-то душу мне лаская,

Утопая в дальнем дорогом…

Ты жалей, жалей меня родная.

Ты грусти, грусти, моя святая!

Вспоминай о дивном, о былом,

Не сказав ни слова, понимая,

Жизнь моя под серым колпаком!

Ты грусти, грусти, моя святая.

Отзовись на зов моего края,

Получив призванье в Новый свет,

В светлых поисках мечты, сгорая,

Не угасни от прожитых даром лет!

Отзовись на зов моего края.

Шесть гонцов, а рядом волчья стая,

Птичий крик и пустошь за бугром,

И из ножен меч не вынимая, —

Ниц падут, издушенным нутром…

Шесть гонцов, а рядом волчья стая.

Ты молчи, молчи, моя иная!

В суе дней момент не упускай!

Ну а сдаться можно нам и в рае —

Только ты меня туда не подпускай!

Ты молчи, молчи, моя иная!

Что черемуха поёт…

Что черемуха поёт

И о чем мечтает?

Видно, что ковыль её

Пряди не ласкает!

И в глазах печаль,

И на сердце скука!

Что ж ты высока так,

Милая подруга?

Ветер робок – смел!

Ветер эфемерен…

То ли песню он пропел,

То ли нежно стелит…

Ну а можешь нам,

Оказать услугу?

Наклонить к устам

Полевые губы…

Мне больно, что на строках моих боль

Мне больно, что на строках моих боль

И то, что болью я овеял все в округе,

Господь мне чертит