Незримая связь

Анна и Сергей Литвиновы

Авантюристка #14

В последнее время Татьяне Садовниковой фатально не везло: ее подставили на дороге, обвинили в преступлении, которого она не совершала, и вдобавок уволили с работы… В поисках удачи она отправилась в Тибет, к легендарной горе Кайлас. Все тяготы пути и восхождения Таня перенесла не зря: у подножия священного камня она нашла белую нефритовую чайку. После этого ее дела резко пошли в гору… Вот и не верь в мистику! Но откуда на фигурке странное темное пятнышко? Танин отчим, полковник Ходасевич, отдал чайку на анализ, и результат их ошеломил – кровь! А вскоре кто-то тайно обыскал квартиру Садовниковой. Она не сомневалась: искали именно чайку… Похоже, у ее талисмана зловещая история, и она еще не окончена!

Анна и Сергей Литвиновы

Незримая связь

– Куда ты лезешь? Сумасшедшая? Ты себя в зеркале видела? – кричал мужчина.

Девушка растерялась:

– С утра видела. Ну, бледная немного – так горняшка же.

– Какая горняшка?! У тебя уже лицо посинело! Отек легких развивается! Очень быстро!

– Но у меня ничего не болит! Даже голова прошла!

Мужчина требовательно схватил ее за запястье:

– Пульс – больше ста сорока! Температура – под тридцать девять! Тебе немедленно надо вниз! Бегом!

Взглянул ей в глаза, безнадежно добавил:

– Хотя не дойдешь ты уже. А вертолет сюда вызвать невозможно. Если бы хоть кислород был!

– П-по-моему, вы сгущаете кра… – попробовала возразить она. Но договорить не смогла: грудь сотряс очередной приступ кашля, в глазах потемнело.

Дальше – ничего. Пустота.

А когда очнулась, увидела: Кайлас уже прямо перед ней. Неумолимый, черно-белый, опаляющий холодом. Попыталась шевельнуться – тело не слушалось. Хотела позвать проводника – губы пересохли. Скосила глаза на свои часы, они же высотомер, – стрелка застыла на пяти с половиной тысячах.

«А ведь у меня действительно отек легких, – отстраненно, без страха и без эмоций, подумала она. – И что-то предпринимать уже совершенно бессмысленно. Коллапс, кома, остановка сердца – вопрос, наверно, пары часов. Если не меньше».

Печально заканчивалась ее восточная одиссея.

Что ж, те, кто умирает у священных мест, говорят, попадают в рай.

* * *

Противный Колька, одногруппник из детского сада, обожал Юлечку Ларионову изводить. То компот посолит, то помпон от новой шапочки оторвет. «Пожалуйся воспитательнице», – советовала мама. «Давай я с ним поговорю. По-мужски», – предлагал отец. Но дочка всегда решительно отказывалась: «Не надо. Он на самом деле не злой».

А однажды вернулась из садика и потрясенно доложила родителям:

– Представляете? Колька меня на свой день рождения пригласил!

Юлечка праздника и ждала, и боялась одновременно. «Я же там единственной девочкой буду! Мам, а что мне надеть?»

Но маму беспокоило совсем другое: день рождения планировался в детском клубе, там инфекция сплошная, особенно в слякотном ноябре. А Юлечка, и без того худенькая, хрупкая, в последние дни совсем бледной стала, под глазами синяки. Не помогали ни прогулки, ни мед, ни рыбий жир.

Но лишать дочку праздника мать не решилась. Нарядила в новое платье, заплела косу-колосок, смазала нос оксолинкой и отвезла в детский клуб.

Монстр Колька в честь дня рождения был смирен, облачен в костюм и даже рожу (как всегда в саду бывало) при встрече Юле не скорчил. Лишь изрек философски:

– Когда ты с двумя косами, то коза. А когда с одной – единорог.

– А твой язык, Колька, надо зажарить и отдать собакам, – невозмутимо парировала Юлечка. – С днем рожденья!

И протянула огромный конструктор (упросила маму купить «самый большущий», чтоб имениннику точно понравился).

– Вау! – просиял он.

Колина мать смущенно произнесла:

– Ну, куда такой громадный! Не заслужил он… – И добавила торопливо: – Вы не волнуйтесь, Юленьке вашей тут хорошо будет.

И действительно: девочка с удовольствием надела на ручку браслет – пропуск в лабиринт – и уже через минуту увлеченно бомбардировала Кольку мягкими шариками из пневмопушки.

Дочка выглядела такой счастливой! Разрумянилась, глазки заблестели