Пражский осенний ветер. Повесть-драма

Кирилл Леонидов

Сюжет повести может остаться фантазией, а может превратиться в реальность. Ближайшие события покажут, как произойдет на самом деле. Но уже сейчас, на наших глазах разворачивается действие, где каждому будет дано стать героем или антигероем, сохранить достоинство и честь либо потерять их безвозвратно. Выбор за каждым.

Пражский осенний ветер

Повесть-драма

Кирилл Леонидов

Иллюстратор Платон Сарадаев

Корректор Ольга Сокуренко

Редактор Лариса Митрохина

© Кирилл Леонидов, 2017

© Платон Сарадаев, иллюстрации, 2017

ISBN 978-5-4485-3883-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Двое мужчин на заднем сиденье автомобиля молчат и задумчиво рассматривают проносящуюся мимо осеннюю Прагу. Осень поздняя. Середина дня. По радио на английском языке объявляют погоду на завтра. Будет пасмурнее и прохладнее. А сейчас – золото деревьев и особая пронзительная синева неба. Удивительное сочетание. Это такие моменты, когда действительно больше хочется молчать, отрешенно отслеживая взглядом, как летит с веток листва, движутся облака, быстро меняя формы. Растворяются бесследно. Еще несколько минут назад клубящиеся и полупрозрачные, а теперь уже и нет ничего вообще, только высь бездонная…

– Всегда мечтал сюда приехать, – произнес восхищенно сидевший рядом с водителем третий пассажир, моложавый и подтянутый.

Щурясь от солнца, он достал из внутреннего кармана пальто и надел темные очки:

– Кто бы мог подумать, что сбудется?

– Точно. Никто… – ответил сзади тот, что был покрупнее, круглое его лицо выражало усталость и раздражение.

– Это сарказм, Глеб? – пассажир впереди растянул губы в показной улыбке и картинно повел очками в сторону собеседника.

Пассажир сзади, однако, был явно не в настроении:

– Конечно. Когда нет давно оргазма, остается только сарказм. Уже изучил новое слово? Правильно используешь свалившееся на голову свободное время.

– Ерунду какую-то говоришь. У меня, кстати, высшее образование… Только не по профилю все вышло.

– С той поры много воды утекло, Витя… Теперь уж кажется, что целую жизнь мы с тобой только не по профилю и работали. Спорт, бизнес, политика, война – все не по профилю… Как Рогожин Ванька. Тот тоже был учителем, стал нефтяных вышек строителем.

Глеб повернулся к рядом сидевшему, невысокому и коренастому с большими залысинами светловолосому мужчине, внимательно заглядывая в глаза, спросил:

– Ты как?

– Никак.

– Голова не болит?

– Нет.

Глебу не понравились его односложные ответы, он тяжело вздохнул и снова начал разглядывать пробегающие мимо здания с красными крышами. Их праздничность и спокойствие не могли унять тревоги. Как-то равновесие жизни за окном не соответствовало тому аду, из которого они только что вырвались…

– Подъехали почти, – с акцентом сообщил русскоязычный таксист.

– Район «Новое место»? – спросил Виктор, сканируя пространство взглядом направо и налево. В его глубоко посаженных маленьких глазах возникло напряжение, он преобразился мгновенно.

– Да-да, «Нове место», – подтвердил водитель.

Глеб наклонился к нему:

– Нам к тому дому, я говорил вам «У черной розы»…

– На Пришикопе двенадцать, вот он, я помню.

Таксист показал головой в направлении четырехэтажного дома с высокими окнами и вырулил на стоянку рядом.

Когда проезд был оплачен, и почти все уже вышли из салона, последним оказался Глеб. Таксист нерешительно, не понимая еще до конца, правильно ли поступает, спросил:

– Как там… у вас?

Глеб хмыкнул, но ничего не ответил, ладони в карманах куртки невольно сжались в кулаки, он лишь сказал сдержанно:

– Вы подождите здесь, мы оплатим за ожидание.

– Хорошо.

Таксист посмотрел вслед Глебу, уже жалея, что позволил себе вольно обратиться. У них сейчас так все сложно, и надо быть внимательнее в общении. Еще вчера он возил беглецов из одного лагеря, а сегодня… кто знает?

Виктор остался в коридоре небольшой частной психиатрической клиники, а Глеб со своим немногословным другом вошли в кабинет врача-психотерап