Бег на месте

Ник Алнек

Весь полет я тупо смотрел в иллюминатор и размышлял над тем, как мне правильно поступить дальше. С одной стороны, я могу просто все выкинуть из головы и жить дальше, как жил, позволив этой банде в любое время прибить меня – они знают мой адрес. Нет, не подходит. Тогда, наверное, стоит обратиться в полицию – нет, сразу в ФБР – и пусть они расследуют это дело. Закончится все тем, что мы с мамой попадем в программу защиты свидетелей и нам придется переехать в другой штат или взять другие имена.

Бег на месте

Ник Алнек

© Ник Алнек, 2018

ISBN 978-5-4485-3726-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Бег на месте

Я не люблю выходные. Вернее, люблю, но только в тех случаях, когда меня не принуждают ходить по гостям, посещать магазины, парикмахерские или воскресные службы.

Моя мать Барбара не хочет этого понимать и продолжает таскать меня за собой, куда только можно, считая, что у меня дефицит общения. Я пытался объяснить ей, что комиксы или сериалы куда интереснее, чем пустые разговоры с многочисленными родственниками и знакомыми, но она меня не слышит.

Недавно, подкрашивая губы ярко-красной помадой, она заявила:

– Ян, тебе пора обзавестись семьей и несколькими отпрысками. Я хочу увидеть своих внуков прежде, чем отправлюсь к праотцам.

Мама, мама… Ну как донести до тебя, что я не хочу жениться? Не говоря уже о том, чтобы обзавестись потомством. Я вообще не хочу им обзаводиться. Я не люблю детей. Они меня раздражают. Особенно маленькие – вечно орущие, писающие и какающие существа, требующие внимания, когда тебе хочется спать; вопящие, когда хочется тишины; рыдающие, когда ты на них не реагируешь. Лично я не готов пожертвовать своим спокойствием ради сюсюканья Барбары над кроваткой младенца. Так и вижу это сцену: «Это кто у нас такой хороший? Это кто у нас такой красивый? А чьи эти ножки? А чьи эти ручки? А чей этот животик? А это что у нас такое?» При этом будут коверкаться слова, издаваться странные звуки, понятные только ребенку.

Нет, я хочу быть один и проходя мимо зеркала видеть в нем себя: невзрачного, сутулящегося парня тридцати четырех лет, грызущего ногти, ничем не увлекающегося, если не считать все те же комиксы, и работающего «цыпленком» за мизерные гроши при одной забегаловке. Что это за работа? Обыкновенная. При любой температуре вы натягиваете на себя костюм цыпленка и раздаете прохожим флаеры со скидками.

Я стою и покорно дожидаюсь пока Барбара нахлобучит на свою голову пышный парик. На ее материнские стенания увидеть меня семейным человеком, я в очередной раз обещаю, что женюсь, как только найду для себя подходящую девушку.

– Интересно, что в твоем понимании «подходящая девушка»? – тут же цепляется к моим словам Барбара.

– Ну, как сказать… Она должна уважать семейные ценности, быть милой и заботливой, уметь вести хозяйство и при этом не сидеть у мужа на шее.

Барбара, продолжая натягивать парик, внимательно смотрит на мое отражение в зеркале.

– Ян, сынок, ты бредишь. Нынче в природе такой просто не существует! Ты опоздал родиться лет этак на пятьсот. Не проще ли взять в жены хорошо воспитанную католичку?

– Мама, даже хорошо воспитанную католичку надо еще найти…

– А зачем далеко ходить? – оживляется Барбара. – Возьми, к примеру, Ядвигу. Девушка хоть куда! Все при ней! И тебя любит…

Ядвига – симпатичная, чуть полноватая блондинка 26 лет, учится на врача и подрабатывает сиделкой у парализованных больных. Ее отец Тадеуш Ковальский служит в полиции. Когда-то он был близким другом и напарником моего отца, погибшего двадцать лет назад – его подстрелил какой-то идиот. Во всяком случае, мне так сказали, а лет пять назад моя тетка Моника – сестра моей матери, проболталась, что отец скончался вовсе не от шальной пули, а задохнулся в машине от угарного газа в объятиях любовницы. Самое нелепое в этой истории то, что погибшая с ним женщина была женой его напарника.

Не знаю почему, но отец Ядвиги лелеял надежду женить меня на своей милой дочери. От одной только мысли созерцать обнаженную Ядвигу в св