Выход ваш, лангольеры! 1989–2009

Олег Лукойе

«Завершилась эта игра… Выход ваш, лангольеры!». С этой книги автор начинает публикацию всего им написанного в хронологическом порядке.

Выход ваш, лангольеры!

1989—2009

Олег Лукойе

© Олег Лукойе, 2017

ISBN 978-5-4485-3204-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Бегут ручьи вдоль троп таёжных…»

Бегут ручьи вдоль троп таёжных.

Вдоль дорог.

Дороги те ведут не в Рим…

ведут в острог.

Плывут снега… чиста вода,

а в ней свобода.

По той воде бредёт толпа,

не зная броду

И мало силы одной – прорыть подземный ход,

да кандалы сломать.

Охрану мордой в грязь и вдоль весенних вод…

Да вот куда бежать?

Там впереди песок, и всё горит огнём

и никаких дорог.

Направо горный кряж и больно крут подъём.

Он до небес высок.

Налево тоже мрак. Там океан штормит,

не переплыть его…

И вот бредёт толпа, вокруг тайга шумит…

Живот бедой свело..

Бегут ручьи, бегут… да вдоль таёжных троп,

да вдоль дорог.

Дороги те пылят, ведут толпу назад.

Ведут назад в острог.

    1989

В штопоре

Сквозь кружку с пивом вижу свет.

Ищу мучительно ответ —

где был вчера?

Не помню…

Четыре нормы одному!

Вчера опять… Зачем? К чему?

И глаз заплыл… Кто бил?

Не помню…

Стекло разбито. Грязный пол,

а состояние такое,

как будто сто чертей в футбол

моей играют головою…

О, где же ты, Хранитель мой?

Ушёл в запой…

Кто прав был, а кто виноват?

Кто лютый недруг, а кто брат?

С кем после пил?

Не помню…

Автопилот включился сам,

когда закончился «Агдам».

Потом провал… И как упал?

Не помню…

Стекло разбито. Грязный пол,

а состояние такое,

как будто сто чертей в футбол

моей играют головою…

О, где же ты, Хранитель мой?

Ушёл в запой…

Пора бросать! Я знаю сам.

А то допьюсь – и к небесам…

Дурдом, «коробка», крематорий…

Но всё пройдёт – я брошу пить!

Жена не сможет не простить!

А в отпуск вместе. Летом. К морю…

Ох, а, ей-Богу, легче стало —

творит же пиво чудеса…

Пойду пройдусь к универсаму…

Последний раз… на полчаса…

Стекло разбито. Грязный пол,

а состояние такое,

как будто сто чертей в футбол

моей играют головою…

О, где же ты, Хранитель мой?

Ушёл в запой…

Эй! Где ты там, Хранитель мой?

Пойдём-ка, брат, со мной в запой…

    1989

«В непроглядной ночи мы наощупь брели…»

В непроглядной ночи мы наощупь брели

под дождём, по разбитой дороге.

Оступались в грязи, поднимались и шли.

До мозолей стирая ноги.

Мы устали идти наугад в темноте

в бесконечном пути по колено в воде.

Мы забыли как видят. Забыли цвета.

Мы забыли зачем человеку глаза.

И тогда

Мы увидели свет!

Как надежду, которой, казалось, уж, нет…

Вот, он наш ориентир! Вот, куда нам идти!

Там любовь и свобода нас ждёт!

Это утра рассвет, это солнечный свет.

Красный блик горизонта – вперёд!

И забыв про усталость, мы мчались туда,

где мы вспомним тепло, где вспомним цвета.

Мы от счастья смеялись, кричали – Ура!

Мы прошли эту ночь сквозь дожди и ветра

и увидели свет!

Той надежды, которой казалось уж нет…

Мы у цели. И цель тем, кто видит, видна.

Но судьба, о Господь, как жестока она!

Мы стояли, почуяв удушливый жар.

То, что видели мы, был огромный пожар…

И мы видели свет…

От пожара войны, которой казалось, уж нет…

    1990

«Прости, если я не узнаю тебя…»

Прости, если я не узнаю тебя.

Прости, если я не скажу привет.

Прости, видно был я слишком пьян.

Прости, за нарушеный мной этикет.

Прости, если что-то было не так.

Прости и поверь – я совсем не такой.

Прости за то, что была не судьба

нам, встретившись, быть в этом мире с тобой.

А в небе, в небе чёрном горят звёзды.

Боже… Боже, как ярко светят они.

Может… Может ещё не поздно

нам с тобой насладиться

светом весенней луны.

Светом… Весенней луны.

Прости за то, что не смог узнать

твой голос, запах и