Волосы Ангела

Валерий Качаев

У плохого начала никогда не будет хорошего конца. И поверь, беда это знает, и с нетерпением ждет момента, когда ты оступишься, чтобы мертвой хваткой вцепиться в твою надсадно хрипящую глотку. Непрямое продолжение повести "48 листов в клетку".

Скворцов медленно разомкнул дрожащие веки. Белым размазанным пятном над ним нависал потолок. Сделал попытку подняться… Не получилось. Тела Алексей совершенно не чувствовал, онемевшие конечности наотрез отказывались слушаться. И только легкий холодок, пробегающий по коже покалывающей волной, говорил о том, что он еще жив.

«Белые стены. Белая дверь. Все белое. Видимо, я в больнице, – пронеслось в голове. – И эхо… Такое казенное эхо бывает только там». За стеной послышался отдаленный топот. Стуча и шаркая каблуками по гулкому бетону, кто-то шел вдоль невидимого коридора. Из постепенно нарастающего шума можно было без труда выделить отдельные четкие шаги. «Сто процентов, наши. Могли бы и расслабиться, не на разводе же». Шли несколько человек. Звуки приближались. Оказавшись напротив двери, люди остановились. В квадрате рифленого стекла появились мутные силуэты.

– Вот в этой комнате мы его и разместили, товарищ полковник, – раздался чей-то незнакомый баритон.

Дверь открылась, и в комнату вошли трое. Облаченные в белые халаты мужчины подошли к кровати Алексея.

– Я вижу, капитан пришел в себя, – сказал один из посетителей.

Скворцов сразу узнал этот голос. Перед ним был командир, полковник Цушко. Рядом стоял также хорошо знакомый человек. В неясном фокусе приоткрытых глаз Алексей различил заместителя командира СОБРа подполковника Разина.

– Думаю, не совсем, – ответил третий, незнакомый мужчина в круглых очках. – Судя по расширенным зрачкам и частому дыханию, – нет. Нужно еще какое-то время. Все, что могли, мы сделали. Сейчас главное не перестараться.

– Доктор, – обратился к незнакомцу Цушко. – Погибло очень много людей. Здоровых, хорошо обученных и физически крепких парней. Единственный выживший из целого взвода спецназа находится перед нами в беспомощном состоянии. У всех без исключения, я подчеркиваю, у всех: руководства, родственников, матерей и жен, потерявших своих близких, имеется огромное количество вопросов к этому человеку, которые должны найти четкий и вразумительный ответ. Надеюсь, вы понимаете, какая ответственность сейчас лежит на ваших плечах?

– Делаем все, что в наших силах. Произведен отбор анализов. Некоторые пробы, для углубленного исследования, даже отправлены в Москву. Но, к сожалению, мы до сих пор не знаем, с чем имеем дело. Происхождение психоза пока неясно. Как только действие транквилизатора закончится, вновь попробуем возобновить с ним контакт.

– Сколько времени нужно еще?

– Трудно сказать. Чтобы обездвижить вашего взводного, понадобилась лошадиная доза успокоительного. Все зависит от индивидуальных особенностей организма. Может, час, может два, а может, пять минут пройдет – и он восстановится.

Человек в очках склонился над Скворцовым, и капитан явственно ощутил тошнотворный запах разлагающейся плоти у своего лица. Круглые стекла в роговой оправе показались ему огромными, разбитыми на сотни крохотных фасеток мушиными глазами, в которых, словно в мелких осколках зеркал, отражалось лицо Алексея. Доктор широко улыбнулся. Губы незнакомца пугающе поползли в стороны и растянулись так, что их уголки исчезли где-то за ушами, превратившись в тонкую уродливую трещину. Челюсть отошла вниз, рот открылся. Из его черноты что-то выползло. Что-то мерзкое и длинное, с бесчисленным множеством заостренных членистых лап. Отвратительного вида тварь, извиваясь, протиснулась наружу и вывалилась прямо на грудь Скворцову. Шевеля усиками и быстро перебирая лапками, сколопендра проворно скользнула под покрывало, затерявшись где-то в складках ткани… Человек-муха выпрямился.

– Я думаю, все будет хорошо, – сказал он.

– Хорошо уже не будет, – мрачно произнес полковник. ?– Почему в палате нет санитара? Капитан должен находиться под постоянным наблюдением. Не хватало, чтобы еще кто-нибудь пострадал.

– Все под